Кто-то зовет меня, но я лишь киваю на автомате, боясь потерять из виду девушку. Она идет к выходу из зала и скрывается за массивной темной дверью.
Я медлю. Понимаю, что это не самая лучшая идея — на глазах у всех преследовать какую-то официантку, но все равно толкаю дверь, протискиваясь в кухню.
Несколько девушек в такой же форме, как и у Малышки, суетятся возле стола, ловко справляются с подносами и проходят мимо меня, не забывая бросать в мою сторону любопытные взгляды.
Я стою за стеллажом с посудой, и Полина не видит меня. Она кажется уставшей и измотанной. Упирается руками в столешницу, тяжело дышит, а потом подносит ладошку ко лбу. Вздыхает, приоткрывая свои пухлые губы, а потом находит в углу бутылку с водой и наполняет стакан.
Ее волосы собраны в высокий тугой хвост, и ей безумно идёт эта прическа. В голове сразу возникли образы того, где она передо мной на четвереньках и я наматываю на кулак ее роскошные волосы. Руки чешутся подойти к девушке вплотную, прижать хрупкое тело к стене и провести носом по тонкой шее. Проникнуть рукой под подол коротенького платья и развести ее ножки в стороны.
Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не выгнать к чертовой матери из помещения двух официанток, которые слишком долго копошатся с канапе, а ещё по привычке тянусь к карману за пачкой сигарет.
— Ещё полчасика — и все, наше дело сделано. Поль, ну ты как? — Одна из девушек подходит к моей Малышке, взволнованно поглядывая на неё.
— Нормально, просто немного температура поднялась.
— Ничего себе немного! Да у тебя жар. Так, давай собирайся и дуй домой. Я заберу твой расчёт и сброшу на карту завтра.
Мысль о том, что Полина вышла на работу с температурой, злит меня. Досиделась на морозе, идиотка.
— Ты же знаешь Валентину Петровну, ушёл раньше времени — денег не получишь. За полчаса со мной ничего не случится.
— Черт, ты права, у этой карги нет сердца! Тогда посиди здесь, отдохни, мы с девочками и сами справимся.
— Я...
— Не спорь.
— Ладно-ладно, но если что — зовите.
Наконец-то последняя девушка покидает посещение и мы с Малышкой остаёмся одни.
Глава 7
Малышка
Мне плохо. Я с трудом стою на ногах, но мысли о том, что осталось каких-то жалких полчаса и смогу уехать домой, не дают упасть духом. Горло болит, из-за температуры меня пробирает озноб, и я жадно глотаю третий по счету стакан воды.
Внезапно я чувствую на затылке чье-то дыхание и замираю от страха. Мужские руки обвивают мою талию, и я собираюсь закричать, как вдруг слышу знакомый голос:
— Преследуешь меня?
Исаев. Это определенно он. Запах, голос — все принадлежит ему.
Олег проводит губами по мочке моего уха, и это прикосновение кажется настолько интимным, что по всему телу проходит дрожь.
— Я...
Слова застревают в горле и так и остаются непроизнесёнными. Потому что он начинает гладить ладонями мой живот, отчего сбивается дыхание и я не могу пошевелиться.
— Тс-с, молчи.
Сердце бьется как сумасшедшее, а руки дрожат. Я чувствую, как Исаев с силой прижимает меня к себе, и становится вдвойне жарко. Удушливо жарко. Между нами творится что-то неладное. Неправильное.
— Что вы делаете? — Я отмираю и пытаюсь отстраниться, но его руки намертво вцепились в мою талию.
— Мне казалось, что в прошлый раз мы перешли на "ты".
— Это не меняет того факта, что ты пристаешь ко мне.
— Но тебе ведь нравится. Признайся же.
— Ни капельки!
— Врунишка. — Исаев ловко разворачивает меня к себе лицом, и стоит нам встретиться взглядами, как я начинаю тонуть в зелени его глаз. Лицо Олега медленно приближается к моему лицу, и мне кажется, что вот сейчас он точно поцелует меня. Но мужчина лишь легко касается губами моего лба.
— Почему ты не осталась дома? Бледная совсем, еще и температура, — хрипло говорит он, пока я учусь заново дышать.
— Не могла, — мой голос звучит так тихо, что я не уверена, расслышал ли он меня.
— Тебя бы выпороть хорошенько, — он не смеется, говорит это на полном серьезе, и в голову лезут странные мысли, где Исаев расстегивает свой ремень и шлепает меня несколько раз. Щеки заливает краска смущения, и я отвожу взгляд в сторону. — Хочешь прокатиться?
— Нет, — отвечаю слишком поспешно и нервно, отчего на его лице расцветает усмешка.
— Ты даже не спросила на чем.
— И на чем же? — спрашиваю едко.
— На мне.
— У тебя отвратительное чувство юмора.
— Я серьезно. — Мужчина трется об меня своим пахом, и я чувствую его твёрдость под тканью брюк. Наши тела слишком близко, мы оба тяжело дышим, словно пробежали марафон, а оттого, что я чувствую его эрекцию, путаются мысли, то давая сигнал тревоги, то призывая меня прикоснуться к нему. — Рядом есть гостиница, я могу улучшить твое самочувствие. Ты же знаешь, что для того, чтобы сбить температуру, нужно хорошенько попотеть. — Его руки ползут вниз по моим бедрам, резко задирают подол короткой униформы и через тонкий капрон сжимают ягодицы.
— Отпусти, — отмираю я и упираюсь ладонями в его крепкую грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, но я слишком слаба против такого здоровяка, как он.
От мысли о том, что где-то там, за стеной, вместе с гостями находится его жена, пока он пытается зажать в углу официантку, начинает мутить. А еще оттого, что всего минуту назад я чувствовала возбуждение от его прикосновений.
Пока я рьяно борюсь с мужчиной, пытаясь высвободиться из цепких объятий, он проводит носом по моей шее и прикусывает тонкую кожу зубами, оставляя на ней свой след. Мне страшно. Олег может затащить меня в какой-то темный уголок и сделать все, что захочет. Внезапно я поняла, какой дурой была, садясь ночью к нему в машину. Он же псих! Самый настоящий! А еще извращенец.
Не знаю, чем бы все закончилось, да даже не хочу представлять себе это, но внезапно со стороны двери послышались шаги, и Исаев резко отскочил от меня на несколько шагов назад.
Валентина Петровна появилась из-за угла и замерла, с подозрением посматривая на нас с Олегом.
— Добрый вечер, — приветливо улыбается Олег, словно это не он домогался меня несколько секунд назад.
— Добрый, — я вижу, что женщина уже успела сложить два и два , оценить ситуацию и поняла, что мы здесь не о погоде говорили. Мои пылающие щеки и слегка задранный подол платья, который я поспешно начала поправлять, не