Несколько мгновений она молчит, задумчиво смотря в спину Марты с ребенком, а когда за ними закрывается дверь, вновь переводит на меня свой цепкий недовольный взгляд.
– А вы, Максим, надеюсь, как можно быстрее найдете родственников вашей… "не жены".
— Конечно, — киваю в ответ и чувствую, что этот отпуск пройдет весело. Неделя, как вернулся, а все стало только хуже.
Я молча жду, пока медсестра принесет мне вещи Ирины, прощаюсь и выхожу на улицу. В нос ударяет свежий воздух, стирая собой больничный запах. Через дорогу замечаю аптеку, первым делом покупаю все по списку и возвращаюсь на территорию больницы, пытаясь найти нужный корпус. Добрых полчаса жду доктора, потом вполуха слушаю о том, что он говорит, и когда мне надоедает эта болтовня – просто спрашиваю, сколько денег нужно. На этом вопрос исчерпан.
К машине возвращаюсь на взводе, весь день пошел наперекосяк из-за этой горе-роженицы, нервно вытряхиваю содержимое женской сумочки прямо на соседнее сиденье и нахожу смартфон. Последней модели, как и у меня. Нехило. Подключаю к зарядке и разочарованно стону. Пароль. Либо отпечаток пальца. А у меня нет ни того, ни другого. Что ж, ладно, значит — не судьба. Придет в себя, сама найдет и родственников, и отца ребенка. Не будет же она и в самом деле целый год валяться без сознания?
Я возвращаюсь домой поздно вечером. Сначала пересекся с несколькими друзьями, а потом долго кружил по городу в раздумьях, все поглядывая на соседнее сиденье. Антонова Ирина Николаевна, двадцать семь лет, прописана в какой-то дремучей глубинке. Так указано в паспорте. Не замужем. Владеет черной «Тойотой» десятого года. Зарегистрирована частным предпринимателем и держит цветочный магазинчик, как и рассказывала Вика. Обычная девушка, на аферистку не смахивает, да и из дома ничего не пропало, разве что мебель из кабинета.
Проезжая мимо родительского дома, поймал взглядом свет в окнах бывшей и поддал газу — подальше от соблазна взглянуть на нее хотя бы одним глазком. Несмотря на то, что она растоптала наши чувства и, казалось бы, счастливый брак, время от времени на меня находит ностальгия и хочется вернуть время назад. В нашу первую однушку. Небольшую, но с видом на парк, а главное — свою. Туда, где мы были счастливы, строили планы на будущее, отдыхали на море, а каждую весну обязательно на недельку-две отправлялись в горы. И черт знает, чего не хватало моей бывшей жене. Правду говорят: настоящая любовь – это когда и в горе, и в радости, а у нас, как оказалось, только во втором случае.
Прорезавший тишину в квартире звонок вырывает меня из воспоминаний о прошлом, которые все никак не уходят из головы, и становится для меня неожиданностью, так как я никого не жду. С трудом отрываю голову от подушки, натягиваю на себя футболку и джинсы и иду к двери. На домофоне высвечивается встревоженное лицо Вики, и от удивления я приподнимаю бровь. Время – почти одиннадцать ночи.
— Вика? Все в порядке? – открываю дверь и окидываю взглядом тоненькую фигурку девушки.
— Да, то есть нет, не совсем.
Она протискивается ко мне в квартиру и резко захлопывает дверь, отрезая нас от любопытных ушей соседей. Видно, что нервничает, не знает, с чего начать. Блуждает взглядом по комнате, задерживаясь на женской одежде на вешалке и обуви.
— Ее здесь нет, — хмыкаю я, догадываясь, кого выискивает Вика.
Она виновато смотрит на меня, поджимает губы и прочищает горло: — Мне очень неудобно, что так получилось, — ее голос звучит тихо и глухо. — Прости, пожалуйста. Я просто не ожидала, что девушка, которая так много знает о тебе, да ещё и беременная, может оказаться абсолютно посторонним человеком. Если она что-то украла, я все возмещу, клянусь, — пылко восклицает она, — но я уверена, что Ира порядочная, я достаточно хорошо успела узнать ее за эти месяцы. Просто нужно дать ей шанс все объяснить. Ты же не заявил на неё в полицию?
— Нет, — качаю головой.
— Хорошо. Прости меня, серьезно, я целую неделю набиралась смелости, чтобы зайти к тебе. Ты даже не представляешь, как меня грызёт вся эта ситуация.
— Проехали. Все в порядке, — устало произношу я, потирая глаза.
— Точно?
— Ага.
— Ладно, тогда я пойду, пока Игорь не спохватился? Ты ведь знаешь его. — Вика закатывает глаза, и при упоминании о муже на ее лице появляется нежная улыбка. Любит всё-таки. А жаль. Она медлит. Берется за ручку двери, но уходить не спешит. Оборачивается. Смотрит на меня хмурым взглядом, словно хочет сказать что-то ещё. Не выдерживает:
— Слушай, я не могу дозвониться до Иры. Телефон отключен уже неделю, ты не знаешь, как она там?
Я тяжело вздыхаю. Ира. Только ведь пошел на сделку с совестью и решил, что если она не очнется через несколько дней, то попробую найти ее родственников. Наверняка ведь волнуются, если даже Вика всполошилась.
– Ирина… она. Мальчик здоровый, но роды прошли не совсем удачно и она находится в реанимации, — выдаю на одном дыхании.
— Что? О боже мой! – В ее глазах полыхает испуг за рыжую, она обнимает себя за плечи и прикусывает губу. – Как же так? Что говорят врачи? Ты был там?
— Да, сегодня. Пока никаких точных прогнозов. Я купил все лекарства, заплатил за палату, за ребенком тоже присмотрят. Они решили, что я отец, и хотели впарить мне пацана, — закатываю глаза и нервно улыбаюсь.
Я не отвожу взгляда от Вики и жду, что она скажет мне что-то вроде: «Ты сделал все правильно, Макс». Это должно успокоить мою совесть, но слышу я совершенно другое.
— Мы должны забрать ребенка, — с твердостью в голосе произносит Вика и проходит в кухню. Садится на высокий стул и задумчиво смотрит перед собой.
— В смысле – мы должны забрать ребенка? — Следую за ней и останавливаюсь напротив.
— Если они думают, что ты отец, то отдадут тебе его без проблем. — Она впивается в меня цепким взглядом своих синих выразительных глаз, в которых пылает решительность. — У тебя здесь есть все условия для малыша: кроватка, коляска, памперсы – Ира все купила. Я помогу тебе с мальчиком, Наденька уже подросла, с ней намного проще, так что мы справимся.
— Нет, — заявляю категорично.
— Максим, представь, если бы это был твой сын, а тебя не было бы рядом.
— Если бы работники роддома отдали моего сына