— Бред. Ты предлагаешь мне вот так просто отказаться от неё? Андрей, она ведь и твоя дочь! Сделай же что-то! Я ведь... я ведь так ждала ее...

Муж молча смотрит на меня, отводит в сторону задумчивый взгляд, массирует переносицу. Я не верю, что он так просто откажется от Даши. Мы ведь вместе мечтали о детях, вместе ездили в дом малютки, вместе мучительно долго не могли решиться на такой отчаянный шаг. Он ведь любит ее, я точно знаю. — Ладно, я посмотрю, что можно сделать, а вам, наверное, и в самом деле лучше уехать, мало ли что стукнет в голову этому уроду. — Да, ты прав, после праздников сразу же уеду, у меня как раз неделя моды через месяц, нужно подготовиться. Спасибо тебе, любимый. — Я обнимаю его и прижимаюсь к крепкой широкой груди. Моргаю часто-часто, чтобы не дать слезам сорваться с моих глаз. Присутствие Андрея придаёт мне уверенности. Никто не сможет отобрать у нас Дашу. Никто.

Еще с утра я распустила всю прислугу, поэтому сервирую стол сама. Сегодня у нас семейный ужин, мне хочется создать уют и тепло, сделать все по-своему, но после визита Марата, после его слов, я похожа на натянутую струну. Все валится из рук, ничего не получается. Даже не могу завязать два ровных хвостика Даше, отчего начинаю психовать.

Я думаю лишь о том, как поскорей покинуть страну, затеряться где-нибудь и сбежать от проблем.

Праздничная суета немного отвлекает меня, но ненадолго, я то и дело возвращаюсь мысленно к мужчине, а еще пытаюсь найти информацию по поводу того, сможет ли он по закону отобрать у меня дочь. Родители что-то спрашивают меня, но все мои ответы звучат на автомате.

— Это хорошо, что ты смогла самореализоваться, воплотить в жизнь свою детскую мечту, но не будешь же ты этим заниматься до конца своих дней? – в который раз начинает отец свою длинную заученную речь. – Ты ведь окончила и юридический, и экономический, я готовил тебя для того, чтобы втянуть в свой круг, вырастить себе достойную замену.

— Пап, мне нравится моя работа, и заметь, она приносит неплохие доходы.

— Но это ведь несерьезно. Кому я передам компанию? Внучка еще не скоро вырастет. Я уже не говорю о том, что ты могла заполучить хорошее место на госслужбе.

В отличие от матери Андрея, мои родители приняли Дашеньку как родную. Они все ещё не смирились с тем, что у меня не будет детей, все ищут новые клиники, отправляют меня на лечение, но при этом ни разу не обделили мою малышку вниманием и полностью поддержали мое решение по поводу удочерения. На самом деле Дашеньку мы нашли с помощью отца, он часто занимается благотворительностью и откуда-то достал личные дела нескольких деток, в одном из которых была фотография моей дочери.

— Пап, для этого у меня есть муж, ему можешь смело передать бразды правления, — улыбаюсь, прижавшись к Андрею и целуя его в щеку.

— Да, наш Андрюшенька очень умный, думаю, он справится со всем. Да и во главе фирмы должен стоять мужчина: кто будет слушать молоденькую девочку? — Глаза свекрови загораются при одной лишь мысли о том, что ее сын может стать главой компании по добычи руды. Конечно, это ведь означает больше норковых шуб, драгоценностей, которых на ней навешано столько, что иногда мне кажется, что очередная цепь на шее ее когда-нибудь удушит. А ещё высокое положение в обществе.

Мой муж из простой семьи, и несмотря на то, что именно благодаря моему отцу мы имеем и материальный достаток, и несколько квартир в разных уголках мира, и большой дом здесь, в столице, свекровь все равно чем-то да недовольна. А еще старается выставить все в таком свете, что это все принадлежит Андрею и заработано его трудом. Я всегда пропускала мимо ушей ее высказывания, потому что люблю Андрея. Очень. Но когда она начала упрекать меня в том, что я не могу родить ему ребенка, я не выдержала и нахамила ей, усугубив наши и так натянутые отношения. Поэтому во время таких вот семейных вечеров я стараюсь абсолютно игнорировать ее.

— Не выдумывайте, — осаждает ее мой отец, — моя жена много лет числится генеральным директором компании и некоторые вопросы решает без моего вмешательства.

Антонина Степановна замолкает, завистливо сверкает взглядом в сторону моей матери. Отец же как ни в чем не бывало продолжает есть сочный стейк.

— Пап, я хотела попросить у тебя…

Я не договариваю, потому что на моем телефоне внезапно высвечивается сообщение от незнакомого абонента, и я спешу прикрыть ладонью экран, чтобы больше никто не увидел его:

«Дочь или счастливый брак? Что выбираешь?»

Я знаю, кто это, но не понимаю, почему он вцепился в меня. Почему не вызвал на разговор Андрея, ведь он мужчина, глава семьи. Меня вновь бросает в дрожь, вино застревает в горле. Я откашливаюсь, перевожу взгляд на мужа, но решаю ничего не говорить ему пока что.

— Простите, я на минутку. — Я хватаю со стола свой телефон и быстрым шагом направляюсь на второй этаж. Закрываюсь в ванной комнате, делаю глубокий вдох и без раздумий жму на вызов.

— Добрый вечер, госпожа Аникина, неужели за несколько часов, что мы не виделись, вы успели соскучиться по мне настолько, что позвонили прямо в разгар семейного ужина? — он говорит тихо, насмешливо, с хрипотцой, от которой по всему телу проходит дрожь.

Мне на минуту становится страшно. Он следит за мной? Он все ещё рядом с моим домом? Кто вообще этот мужчина? Я ни разу нигде не пересекалась с ним раньше. Откуда знает обо мне так много?

— Что вам нужно? — спрашиваю резко, зло.

— Ты знаешь, — протягивает тот все так же спокойно.

— Я не верю, что дело в девочке.

— Зачем мне тогда она?

— Это вы мне скажите. — Нервно прикусываю губу и сажусь на край белоснежной ванны. Прислушиваюсь к тяжёлому дыханию на том конце провода и жду, что дальше.

— Так что ты выбираешь, Кристина: счастливый брак или чужую дочь? — Ты сумасшедший, — нервно смеюсь я, убеждая себя, что это обычный шантаж и манипуляция, ничего он мне не сделает.

— Я всего лишь отец, который хочет вернуть своего ребёнка. Любой ценой.

Я почему-то представляю его сидящим в кресле и выпускающим через рот сигаретный дым. Возможно, в другой ситуации он мне даже понравился бы как мужчина,