Придвинув к Эльзе вилку, я положил на неё ладонь. Вилка была серебряной и расплавилась в считанные секунды, расползлась по столу тягучей кляксой, а потом собралась снова, но уже в витиеватый серебристый бутон на стебле.

Я подвинул его к девчонке ещё ближе, а та, замерев, продолжала пялиться на мою руку.

— Тео-о-о, — выдохнула она наконец и взяла цветок. — Тео, это так чудесно… Тео… ты волшебник…

И тут я понял, что вокруг воцарилась не просто гробовая тишина. Сейчас эта самая тишина была готова взорваться.

На меня смотрели все остальные, кто сидел за столом.

Смотрели осуждающе и презрительно.

— Замените принцу Теодору столовые приборы, — приказал Тадеуш камердинеру, не сводя с меня глаз. — А ты, Теодор, впредь не используй кодо во время ужина.

Эльза быстро спрятала цветок под салфетку.

Её уловку, конечно, заметили.

— Эльза, верни брату… э… это изделие, — сказал Тадеуш. — Не стоит забивать себе голову запретами, вроде кодо. Ты уже взрослая.

— Да, дедушка, — пробубнила Эльза и передвинула цветок в мою сторону.

Тадеуш опять посмотрел на меня.

— Я не слышу твоего ответа, Теодор.

— Какого ответа? — нахмурился я.

— О том, что ты не будешь использовать кодо во время совместной трапезы, совместных прогулок, совместных бесед и так далее.

Его бы послать прямым маршрутом и однозначными словами, но теперешний статус обязывал меня подчиняться патрицию рода.

Пришлось сказать:

— Да, хорошо. Согласен.

Тадеуш кивнул и приступил к еде.

Но тут слово взял Фердинанд.

— Теодору бы не следовало использовать кодо вообще. Он порочит наше имя. Ты так не думаешь, Гораций? Твой сын слишком много о себе возомнил.

Гораций нервно прокашлялся.

— Да, ты прав, брат, — ответил он негромко. — Однако это его дар, и Теодору сложно с ним бороться.

Фердинанд поморщился и ничего не ответил.

— Патриций, — вдруг заговорил Георг. — Вы позволите задать вопрос Теодору?

Голос у него был ровный, суховатый и будто чуть простуженный.

— Да, конечно, мой мальчик, — кивнул Тадеуш. — Чтобы разговаривать с братом, тебе не нужно моё разрешение.

— Спасибо, патриций, — кивнул Георг и перевёл взгляд на меня. — Теодор, позволь спросить, что с твоей шеей? Ты получил травму? У тебя на шее бинты, которых не было, когда ты приехал.

Вот говнюк.

Не удивлюсь, если тот парень с кинжалом был послан ко мне именно Георгом.

— Порезался, — ответил я нехотя.

— Или попытался покончить с собой от страха, но неудачно? — ухмыльнулся Георг.

Тадеуш со звоном положил вилку и нож на стол.

— Георг, это лишнее!

— Простите, патриций, не удержался. Шутка напросилась сама собой.

Фердинанд усмехнулся, одобряя юмор сына.

Я поджал губы.

Сраный шутник. Встретить бы тебя в другом зале и прижать к стене затылком.

Георг перестал лыбиться, но глаз не отвёл.

— Теодор, — снова обратился он ко мне, — а ты помнишь, чем закончилась наша встреча до того, как ты неожиданно перебрался в Ронстад?

А вот это — вообще удар под дых.

Я сжал под столом кулак и постарался изобразить холодное безразличие.

— Помню, и что?

— А ты помнишь, что сказал тогда? Сказал при всей семье и гостях. В тот вечер у нас были Лендеры, Маккастеры и Хоулы. Разве ты не помнишь, что ты сказал при всех этих уважаемых людях?

— Я много чего говорил, — бросил я. — Ты можешь конкретнее, Георг?

Тот опять ухмыльнулся.

— Ты сказал, что когда мы снова увидимся, ты объявишь о поединке на мечах. Это будет твой реванш за то, что я тебя тогда победил и шрам тебе оставил. О нашей ссоре все знают. — Георг кивнул на мою шею. — Вот я и подумал, что ты специально порезался, чтобы своё слово не держать. Для тебя это в порядке вещей, Тео. Я ведь всё жду, когда ты объявишь о поединке, а ты делаешь вид, будто забыл.

Все за столом внимательно и с опаской за мной наблюдали. Как я и предполагал, есть мне давно расхотелось. Даже порядком затошнило.

— Ты хочешь подраться со мной прямо сейчас, Георг?

— Не отказался бы, Теодор. Пора бы тебе ещё раз показать, что со мной соперничать бесполезно.

Тадеуш вздохнул.

— Может, вы перенесёте свои поединки на другое время?

— Но ведь если Теодор заявлял об этом во всеуслышание, перед гостями, то обязан отвечать за свои слова, не так ли, патриций? — уточнил Георг. — Он принц и представитель рода Рингов. Он не имеет права быть пустословом. Особенно на людях. А вдруг те же Хоулы об этом спросят?

Георг точно знал, что говорить и на какие мозоли давить, чтобы Тадеуш одобрил его слова.

— Хорошо. Объявляю поединок, — сдался он почти сразу. — Бой на мечах до первого ранения. Своё слово необходимо держать, Теодор. Только прошу вас, молодые люди, будьте благоразумны. Вам ещё ритуалы Четырёх Искушений проходить. Мне придётся вызвать капитана Грандж. Она проконтролирует поединок.

Георг улыбнулся.

Вот выбить бы ему зубы.

Я пребывал во дворце всего несколько часов, а меня уже трижды прижали к стенке. С клятвой и подчинением патрицию, потом — с кодо. Теперь ещё и с поединком. Какого чёрта эта напыщенная сволочь вообще на него напрашивается?..

С другой стороны, вот и веская причина, чтобы увидеться с Ребеккой.

Георг поднялся из-за стола, так и не притронувшись к еде.

Впрочем, как и я.

— Пусть Ховард подготовит рыцарский зал и пригласит капитана Грандж, — приказал Тадеуш ближайшему камердинеру. Затем он посмотрел на меня, хитро прищурился и добавил: — На этот раз постарайся сберечь свою шею, Теодор.