Котёнок начал яростно вырываться из моих рук. И тут я совершил третью ошибку, которая оказалась роковой. Я, как загипнотизированный, нагнулся и снял кольцо с пальца отрубленной руки. К моему удивлению, кольцо снялось очень легко, как будто само прыгнуло мне в руку. Повертев в руке это необычное кольцо, я положил его во внутренний маленький карман в моих брюках. В карман, который я сразу же, как только обнаружил его наличие, назвал – карман для заначек. Затем, прикрыв котёнка, освободившейся рукой сверху, я вышел из подвала и всё в том же полусознательном состоянии стал подниматься по многочисленным лестничным маршам к себе на этаж.
Глава 2
РАЗГОВОР НА ЗАКАТЕ
Солнечный круг опустился уже на две трети за горизонт. Сумерки становились темнее и тени от кованых решёток на окнах становились длиннее и все более и более расплывчатые на мозаичном полу. Стёкол в узких высоких окнах не было, и сырой вечерний воздух спокойно затекал в залу сквозь решётки.
Ло-Нгосон, невысокий сутулый человек в поношенном плаще с капюшоном, ненавидел вечера. Когда вечерний воздух насыщался влагой, у него усиливался его хронический насморк, и жидкость из носа текла практически беспрерывно. Эта особенность его организма доставляла ему немало проблем. Правда, такая напасть была у него не всегда, да и сутулым он раньше тоже не был. Но теперь… Теперь над ним многие насмехались и советовали открыть бизнес по продаже соплей под видом косметических сливок и многое, многое другое. Но самое досадное было то, что когда он сморкалсяи фыркал носом, это получалось так громко, что все сразу обращали на него внимание. Но все это полбеды, беда в том, что герцог Ло-Гроногон приходил от этих звуков в ярость, а в ярости он был просто непредсказуем и страшен. А в данный момент, Ло-Нгосон находился в замке герцога на аудиенции у него с докладом о секретной миссии.
С тоской посмотрев на заходящее солнце,Ло-Нгосон весь сжался, и не в силах более хранить в носу избыток жидкости, и высморкался, как мог тише.Впрочем, это не помогло, и характерный звук разнесся по залу, отражаясь от колонн, арок и сводчатого потолка. При этом казалось, что он становился всё громче и громче. Ло-Нгосон ещё больше сжался, вдавил голову в плечи, и с ужасом поднял глаза. На его счастье, герцог был поглощен созерцанием заходящего светила, и не обратил на посторонние звуки никакого внимания. В замке все знали, что герцог каждый вечер, когда позволяла погода, задумчиво провожал глазами заходящее солнце. О чем он в это время думал и что замышлял, никто не знал. Замок всё больше погружался во тьму. Зажигать свечи разрешалось, только после полного захода солнца.
– Говори, – тихо произнес герцог, не поворачивая головы и продолжая смотреть в то место на горизонте, где только что скрылось солнце. Герцог сказал очень тихо, почти шепотом, но Ло-Нгосон при звуках голоса дернулся, как будто выстрелили из пушки у него над ухом, и еще больше втянул голову в плечи. Голосу герцога был очень скрипучий, и напоминал не то лязг кандалов, не то скрип ржавой цепи. Втягивая голову в плечи, Ло-Нгосон очевидно надеялся, что эта ржавая цепь не сможет оплести его шею и задушить.
– Мой господин, да дарует тебе великий Ло-Лемуэль здоровья, долголетия и всемирного и вечного могущества! Всё прошло очень прекрасненько, тихонько, незаметненько, великолепненько,быстренько…
– Ближе к делу и поменьше прилагательных, – сказал герцог ещё тише. Но холода и металла в голосе герцога стало больше.Ло-Нгосон до ушей втянул голову в плечи и почти почувствовал, как невидимая цепь начинает оплетать его шею.
– Да, да, да! Конечно, конечно, конечно, – скороговоркой заговорил он, одновременно успев, как можно тише высморкаться. – Принцесочка в третьем казематике, под восточной башенкой. Пока тихонечко спит, и ни о чём не догадывается. Её никто никогдашеньки и нигдешеньки не найдет. Все будет прекрасненько, тихонько, незаметненько, великолепненько…
– Кольцо… Где кольцо? – перебил его Ло-Гроногон. Скрип ржавого железа в голосе усилился. Ло-Нгосон почувствовал, что цепь сильнее сдавила шею. Он ещё сильнее вдавил голову в плечи, так что практически не стало видно ушей.
– К-к-коль-ц-цо не снималось, – жалобно простонал он.
– Это и так все знали. Пока кольцо у неё на пальце, придворные маги легко смогут её найти. Говори – сказал герцог и впервые посмотрел на Ло-Нгосона, точнее на тот бесформенный комок под плащом, что отдаленно напоминал человеческую фигуру.
– Кисть рученьки пришлось немножечко отрубить.
– Идиот. Почему же кисть, а не палец?
– Палач был немножечко пьяненьким, топорик немножечко дрожал… Мой господин, вам не зачем волноваться. Принцесса ничего не почувствовала. Она спала под действием чар нашей штатной чародейки-целительности Ло-Лории. Когда принцесса проснется, она даже ничего не заметит. Ло-Лория регенерировала принцессе новую кисть, лучше прежней. Прекрасненькую, великолепненькую, белоснежненькую… Ваш дорогой дядя присутствовал при этом, и остался очень доволен.
– Неужели? Я вижу, что у тебя кроме соплей осталось еще немного мозгов, – скрип железной цепи стал мягче, – Рука будет фантомная или настоящая?
– Самая, что ни на есть настоящая, настоящей не бывает мой господин, – сказал ободрившийся обладатель плаща с капюшоном. Над плечами появились уши.
– Что ты сделал с кистью с кольцом? Ты нашел место, где их не найдут?
– Я придумал все очень умненько. Я закинул их на … Землю… Излучение кольца не сможет достичь нашего мира.
– С этого момента детальней и конкретней, – лязг железа слегка усилился.
– К-к-ко-гда-а я телепортировался, то оказался в каком-то грязном пыльном помещении с низким потолком. Там был полумрак. Везде было много мусора – значит сюда давно никто не ходит. Вдоль одной из стен шли какие-то трубы. Я спрятал кисть под одной из труб.
– Тебя никто не видел?
– Из людей никто…
– Что значит из людей?
– За трубами прятался