… О, матерь Ахайя,

Пробудись, я твой лучник последний…

Из тетради 1921 г.

• Почему захотелось мне снова,Как в далекие детские годы,Ради шутки не тратить ни слова,Сочинять величавые оды,
• Штурмовать олимпийские кручи,Нимф искать по лазурным пещерамИ гекзаметр без всяких созвучийПредпочесть новомодным размерам?
• Географию древнего мираНа четверку я помню, как в детстве,И могла бы Алкеева лираУ меня оказаться в наследстве.
• Надо мной не смеялись матросы.Я читал им:«О, матерь Ахайя!»Мне дарили они папиросы,По какой-то Ахайе вздыхая.
• За гекзаметр в холодном вокзале,Где жила молодая свобода,Мне военные люди давалиЧерный хлеб двадцать первого года.
• Значит, шел я по верной дороге,По кремнистой дороге поэта,И неправда, что Пан козлоногийДо меня еще сгинул со света.
• Босиком, но в буденновском шлеме,Бедный мальчик в священном дурмане,Верен той же аттической теме,Я блуждал без копейки в кармане.
• Ямб затасканный, рифма плохая —Только бредни, постылые бредни,И достойней:«О, матерь Ахайя,Пробудись, я твой лучник последний…»

• * * *

  Мы шли босые, злые,И, как под снег ракита,Ложилась мать-РоссияПод конские копыта.
• Стояли мы у стенки,Где холодом тянуло,Выкатывая зенки,Смотрели прямо в дуло.
• Кто знает щучье слово,Чтоб из земли солдатаНе подымали снова,Убитого когда-то?

Андрею Т.

• Она:Что всю ночь не спишь, прохожий,Что бредешь — не добредешь,Говоришь одно и то же,Спать ребенку не даешь?Кто тебя еще услышит?Что тебе делить со мной?Он, как белый голубь, дышитВ колыбели лубяной.
• Он:Вечер приходит, поля голубеют, земля сиротеет.Кто мне поможет воды зачерпнуть из криницы глубокой?Нет у меня ничего, я все растерял по дороге;День провожаю, звезду встречаю. Дай мне напиться.
• Она:Где криница — там водица,А криница на пути.Не могу я дать напиться,От ребенка отойти.Вот он веки опускает,И вечерний млечный хмельОбвивает, омываетИ качает колыбель.
• Он:Дверь отвори мне, выйди, возьми у меня что хочешь —Свет вечерний, ковш кленовый, траву-подорожник…

• * * *

  Под сердцем травы тяжелеют росинки,Ребенок идет босиком по тропинке,Несет землянику в открытой корзинке,А я на него из окошка смотрю,Как будто в корзинке несет он зарю.
• Когда бы ко мне побежала тропинка,Когда бы в руке закачалась корзинка,Не стал бы глядеть я на дом под горой,Не стал бы завидовать доле другой,Не стал бы совсем возвращаться домой.

• Что ты бредишь, глазной хрусталик?Хоть бы сам себя поберёг.Не качается лодочка-ялик,Не взлетает птица-нырок.
• Камыши полосы прибрежнойДостаются на краткий срок.Что ты бродишь, неосторожный,Вдалеке от больших дорог?
• Все, что свято, все, что крылато,Все, что пело мне: «Добрый путь!» —Меркнет в желтом огне заката.Как ты смел туда заглянуть?
• Там ребенок пел загорелый,Не хотел возвращаться домой,И качался ялик твой белыйС голубым флажком над кормой.

• * * *

  Река Сугаклея уходит в камыш,Бумажный кораблик плывет по реке,Ребенок стоит на песке золотом,В руках его яблоко и стрекоза.Покрытое радужной сеткой крылоЗвенит, и бумажный корабль на волнахКачается, ветер в песке шелестит,И все навсегда остается таким…А где стрекоза? Улетела. А гдеКораблик? Уплыл. Где река? Утекла.

• Камень лежит у жасмина.Под этим камнем клад.Отец стоит на дорожке.Белый-белый день.
• В цвету серебристый тополь,Центифолия, а за ней —Вьющиеся розы,Молочная трава.
• Никогда я не былСчастливей, чем тогда.Никогда я не былСчастливей, чем тогда.
• Вернуться туда невозможноИ рассказать нельзя,Как был переполнен блаженствомЭтот райский сад.

• Как я хочу вдохнуть в стихотвореньеВесь этот мир, меняющий обличье:Травы неуловимое движенье,
• Мгновенное и смутное величьеДеревьев, раздраженный и крылатыйСухой песок, щебечущий по-птичьи, —
• Весь этот мир, прекрасный и горбатый,Как дерево на берегу Ингула.Там я услышал первые раскаты
• Грозы. Она в бараний рог согнулаУпрямый ствол, и я увидел крону —Зеленый слепок грозового гула.
• А дождь бежал по глиняному склону,Гонимый стрелами, ветвисторогий,Уже во всем подобный Актеону.
• У ног моих он пал на полдороге.

• Он у реки сидел на камыше,Накошенном крестьянами на крыши,И тихо было там, а на душеЕще того спокойнее и тише.И сапоги он скинул. И когдаОн в воду ноги опустил, водаЗаговорила с ним, не понимая,Что он не знает языка ее.Он думал, что вода — глухонемаяИ бессловесно сонных рыб жилье,Что реют над водою коромыслаИ ловят комаров или слепней,Что хочешь мыться — мойся, хочешь — пей,И что в воде другого нету смысла.
• И вправду чуден был язык воды,Рассказ какой-то про одно и то же,На свет звезды, на беглый блеск слюды,На предсказание беды похожий.И что-то было в ней от детских лет,От непривычки мерить жизнь годами,И от того, чему названья нет,Что по ночам приходит перед снами,От грозного, как в ранние года,Растительного самоощущенья.
• Вот какова была в тот день водаИ речь ее — без смысла и значенья.

• 1

  В желтой траве отплясали кузнечики,Мальчику на зиму кутают плечики,Рамы вставляют, летает снежок,Дунула вьюга в почтовый рожок.А за воротами шаркают пильщики,И ножи-ножницы точат точильщики,Сани скрипят, и снуют бубенцы,И по железу стучат кузнецы.

• 2

  Мерещится веялка
• А в доме у ТарковскихПолным-полно приезжих,Гремят посудой, спорят,Не разбирают елки,
• И сыплются иголкиВ зеркальные скорлупки,Пол серебром посолен,А самый младший болен.
• На лбу компресс, на горлеКомпресс. Идут со свечкой.Малиной напоили?Малиной напоили.
• В углу зажгли лампадку,– И веялку приносят,И ставят на площадку,И крутят рукоятку.
• И сыплются обрезки —Жестянки и железки.Вставай, пойдем по краю,Я все тебе прощаю.
• То под гору, то в горуПойдем в другую поруПо зимнему простору,Малиновому снегу.

• Мне запомнится таянье снегаЭтой горькой и ранней весной,Пьяный ветер, хлеставший с разбегаПо лицу ледяною крупой,Беспокойная близость природы,Разорвавшей свой белый покров,И косматые шумные водыПод железом угрюмых мостов.
• Что вы значили, что предвещали,Фонари под холодным дождем,И на город какие печалиВы наслали в безумье своем,И какою тревогою раненИ обидой какой уязвленИз-за ваших огней горожанин,И о чем сокрушается он?
• А быть может, он вместе со мноюИсполняется той же тоскиИ следит за свинцовой волною,Под мостом обходящей быки?И его, как меня, обманулиВам подвластные тайные сны,Чтобы легче им было в июлеОтказаться от черной весны.

• В лесу потерял я ружье,Кусты разрывая плечами;Глаза мне ночное зверьеСлепило своими свечами.
• Лесник меня прячет в избе,Сижу я за кружкою чая,И кажется мне, что к себеПопал я, по лесу блуждая.
• Открыла мне память мояТаинственный мир соответствий:И кружка, и стол, и скамьяТакие же точно, как в детстве.
• Такие же двери у насИ стены такие же были.А он продолжает рассказ,Свои стародавние были.
• Цигарку свернет и в окноМоими посмотрит глазами.– Пускай их свястят. Все равно.У нас тут балуют ночами.

• * * *

  Дом без жильцов заснул и снов не видит.Его душа, безгрешна и пуста,В себя глядит закрытыми глазами,Но самое себя не сознаетИ дико вскидывается, когдаИз крана бульба шлепнется на кухне.Водопровод молчит, и телефонМолчит.Ну что же, спи спокойно, дом,Спи, кубатура-сирота! ВернутсяТвои жильцы, и время в чем попало —В больших кувшинах, в синих ведрах, в банкахИз-под компота — принесут, и окнаОтворят, и продуют сквозняком.
• Часы стояли? Шли часы? Стояли.Вот мы и дома. Просыпайся, дом!

• Если правду сказать,я по крови — домашний сверчок,Заповедную песнюпою над печною золой,И один для меняприготовит крутой кипяток,А другой для меняприготовит шесток золотой.
• Путешественник вспомнитмой голос в далеком краю,Даже