Эд, внимательно слушавший Мэлора, вздрогнул, растерянно осмотрел стол и отрицательно покачал головой.
— Я наелся.
— Отлично, тогда пойдем покурим? — предложил Мэлор, выкладывая на стол тысячную купюру. — Ты куришь?
— Курю.
— А вот это правильно! Курение помогает.
— Интересно, а как?
— Мне кажется, оно отвлекает и снимает стресс. По действию похоже на заземление, снимающее накапливающееся статическое электричество. Жизнь — это тряпка, ты — эбонитовый стержень, сигарета — заземление. Потрет тебя жизнь, и в мозгу возникает заряд. Он нарастает и наводит в голове помехи, а ты покуришь, разрядишься, и вроде все в норме. Понимаешь, о чем я?
— Чего тут не понять, — пожал плечами Эд, — экстравагантно, но наглядно.
Они вышли на улицу и присели на скамейку у входа.
— Слушай, а ты не пробовал найти мать? — спросил Эд, прикуривая сигарету.
— Искал, конечно. Бабушка и дедушка говорили, что в те времена мать и отец разошлись во взглядах на бизнес и часто ссорились. Я, действительно, помню их ежедневную ругань. Правда, я думал − это происходит из-за меня, потому как в ссорах они часто произносили мое имя. Я старался быть послушным сыном и хорошо учиться, но ничего не помогало. Они ссорились вновь и вновь. Потом отец нанял одного бывшего полицейского, чтобы проследить за матерью. Через неделю полицейский принес фотографии: на них мать целовалась с другим мужчиной. Тогда и случилась грандиозная ссора, после которой мать ушла. Думаю, она действительно сбежала к любовнику. Все ждали, что она объявится для оформления развода, однако мама так и не появилась. Позже ее объявляли в розыск, но безрезультатно. Она как в воду канула. Интересно, где она? Жива ли? А если жива, то вспоминает ли обо мне?
Мэлор замолчал. На глаза навернулись слезы. Он смахнул их рукавом, сделав вид, будто соринка попала в глаз. Несколько минут они молча курили, разглядывая проезжающие мимо машины.
— Слушай, я так и не понял, ты говорил про экзамены, — произнес Мэлор, выбрасывая окурок, — а ты на кого учишься?
— На юриста. Недавно семестр закрыл. А ты учишься или работаешь?
— Ни то, ни другое. Я сегодня сбежал из клиники, — признался Мэлор, засмеялся и добавил: — из дурдома.
— Ты не шутишь? — удивился Эд.
— А я похож на шутника?
— Вроде, нет.
— Вот и я про то же, я самый настоящий псих, в стадии ремиссии, — разгоряченно произнес Мэлор, наклонившись к Эду. — Иначе откуда я столько про тебя знаю? Говорю же, я пережил подобное и не один раз.
— Черт возьми, так тебя, наверное, ищут повсюду!
— Конечно, ищут, но никогда не найдут.
— Похвальная самоуверенность. И что ты собираешься делать?
— О! У меня есть одно важное дело. Слушай, пойдем по набережной пройдемся, — неожиданно предложил Мэлор. — Если ты пообещаешь никому не болтать, я тебе кое-что расскажу.
В мае солнце в Карелии почти не заходит за горизонт, и можно не опасаться быть застигнутым вечерними сумерками далеко от дома. Майские вечера теплы и долги. Жители карельской столицы, уставшие от бесконечных темных зимних ночей, рады первым весенним вечерам и подолгу гуляют по проспектам и улицам города.
Большинство петрозаводчан вечерами стремится на набережную ─ к воде. Красивая, закованная в гранит, она сосредоточение весенне-летней жизни города.
Разговаривая, Эд и Мэлор бродили по набережной несколько часов. Пару раз они заходили в открывшиеся раньше обычного летние кафе ─ выпить пива. Во время прогулки в основном говорил Мэлор. Эд больше молчал, слушал и иногда с удивлением смотрел на нового знакомого. Особенно когда тот рассказывал о Пульте управления Вселенной. А временами Эд думал об отце. Каким же он оказался козлом, бросив его на все лето ради шлюхи. А потом ему пришла в голову мысль: если Пульт действительно существует, значит, он сможет вернуть отца.
— Слушай, выходит, в две тысячи девятом ты собрал устройство, которое назвал «Пульт управления Вселенной»? — приняв решение, перебил он длинный и запутанный рассказ Мэлора.
— Ну да. Ты че, мне не веришь? — обиделся Мэлор и с подозрением взглянул на Эда.
— И Пульт должен сдвинуть ход всех событий во Вселенной в положительную сторону? Тогда Вселенная не разлетится на клочки, а люди в ней станут жить лучше и счастливей?
— Конечно, я тебе только об этом и талдычу. Люди погрязли в мышиной возне на Земле. Гравитация забирает слишком много наших ресурсов. Ты должен понимать ─ мы копошимся на дне огромного гравитационного колодца. Вместо того чтобы осваивать космос, человечество роет себе энергетическую могилу. Мы не открываем новых энергоносителей, а старые почти исчерпали. Поэтому, пока у нас есть ресурсы, мы должны освоить технологии для покорения Вселенной. Иначе через двести-триста лет человечество утратит такой шанс. Гравитация навсегда лишит нас возможности летать, и мы не сможем предотвратить смерть Вселенной.
Под конец короткого монолога Мэлор почти кричал.
— Нет-нет. Как раз это я прекрасно понял, — как можно спокойней произнес Эд. — Ты не подумай. Я тебе верю. У меня есть только один вопрос.
— Какой?
— Ты сказал, энергетическая пульсация, производимая Пультом, сдвинет в положительную сторону… гм… этот… как там его?
— Территориальный тонус социального настроения, — подсказал Мэлор.
— Во-во… тонус социальный в Москве и Подмосковье, а потом это перекинется на всю Россию, а позже и на всю планету. Значит, люди повсеместно станут лучше?
— Конечно! Что за глупый вопрос?! Лет через двадцать ты увидишь, как сильно изменится мир. Люди будут добрее и честнее. Их моральные ценности вырастут в разы. А самое главное, у них появится желание менять мир вокруг себя в лучшую сторону. Не лежать на диване и смотреть телик, а действовать.
— А мой отец? — несколько смущенно произнес Эд. — Как ты думаешь, действие Пульта может заставить его вернуться?
— О чем речь! Он у тебя в Подмосковье работает?
— Ну да.
— Тогда тебе нечего переживать. В первый раз я использовал Пульт в начале две тысячи девятого года. Это было первое воздействие. Как видишь, оно сработало — мир выстоял. Мы выбрались из экономического кризиса. Вселенная до сих пор существует. Пусть и на грани бытия, но существует.