Другой бы узрев подобное, скользнул бы по налитым кровью глазам, бросил взгляд на их бугрящиеся мускулы и на этом закончил осмотр, предпочтя больше не видеть подобного зрелища. Другой, но не тот, кто назвал себя мистером Сином, ибо он видел кое-что большее, чем просто страшные звери, охраняющие не менее страшную крепость. Он видел то, что превращало нарочитую неприступность и наигранную жестокость в нечто поистине ужасное. Именно — ужасное, ибо собаки были мертвы. Да-да, эти скалящиеся звери, очень сильные и очень опасные, тем не менее были мертвы. Причем очень давно, так давно, что успели забыть и привыкнуть. И от этого было еще страшнее.
— Мне пора идти, — Отис истолковал молчание собеседника по-своему. Сомнения, возникшие только что в его душе, вновь исчезли, спрятавшись где-то в глубинах сознания. — Если вам больше нечего сказать, то…
— Мне есть что сказать, — мистер Син все же принял решение. Оно оказалось в пользу Отиса Кайве, правда, тот, похоже, так не считал. — Это не займет много времени.
— Вы и так уже отняли его предостаточно, — раздраженно проговорил Отис, демонстративно поглядывая на часы.
— Пара минут, не больше, — и лукаво добавил. — Только одна маленькая история.
Прием, который «мистер Син» успешно использовал многие годы, сработал и сейчас… Не мог не сработать. Любопытство — единственное, что у Отиса Кайве оставалось от человека.
— Хорошо, — наконец решился он. — Рассказывайте. Но учтите — у вас мало времени.
— Мне хватит. Так вот… Жил-был один человек. Самый обычный, таких много. И все у него было, как у всех. Женился, потом родились дети. Обычная жизнь — работа, семья, отдых. Он уставал, конечно, особенно первое время, но все же… все же он был счастлив. А потом все закончилось. Они погибли — жена и дети. Не важно как, важно, что произошло после… Человек очень тяжело переживал гибель семьи. Нет, он не спился, не сошел с ума, все так же приходил на работу. Вот только уже ничему не радовался, а вся жизнь обернулась пустотой. Пустота это страшно… особенно если человек приговорил себя к ней сам. И никто не может долго с этим жить (жизнью, правда, его существование в тот момент назвать было нельзя), не смог и тот человек. В один прекрасный (а может не очень) момент он просто решил умереть. А перед тем, как осуществить замысел, пришел в церковь. Нет, он не верил в бога, просто так было должно, это он считал правильным, потому и пришел. Пришел и услышал музыку… Мы не знаем, что изменилось, и, самое главное, почему. Но на следующее утро он переменил свое решение и живет до сих пор, ничуть не жалея о том, чего не совершил. По одной простой причине — он нашел себя.
Рассказ навевал воспоминания и Отис, полностью погрузившийся в свои мысли, причудливо переплетающиеся со словами мистера Сина, даже не заметил, когда тот закончил говорить. Все было как в тумане, образы, порожденные сознанием, неспешно кружили перед мысленным взором Отиса… Когда он, наконец, очнулся и поднял глаза — его собеседника уже след простыл. Словно и не было никогда, лишь ветер кружил по асфальту облачко пыли, да последняя фраза таинственного незнакомца, брошенная, словно невзначай, крутилась на краю сознания, не желая уходить вслед за хозяином…
— Выбор есть всегда, мистер Отис, поверьте… есть люди, которым пришлось гораздо хуже, но они смогли удержаться на краю…
Отис озадаченно хмыкнул и тут же сморщился — маленький шрамик на щеке вновь напомнил о себе резкой болью и легким жжением. Как тогда…
Суеверный человек счел бы это плохим знаком.
…За прозрачным стеклом дверей можно было рассмотреть длинный пустой холл. Отис надеялся кого-то встретить около здания, или, когда эта надежда не оправдалась, хотя бы внутри. Тщетно. Ни одного человека, никого, кто мог бы подтвердить сомнения Отиса, пробужденные разговором со странным незнакомцем (странным, потому что мистер Син казался удивительно знакомым), либо успокоить изрядно расшатавшиеся нервы.
Отис вздохнул. Придется идти и узнать все самому. На собственной шкуре. Хотелось, конечно, очень хотелось посоветоваться, поговорить с кем-нибудь, но, похоже, еще одного подарка судьбы, подобного мистеру Сину, ждать не приходилось.
— Ответственность за выбор лежит на Клиенте, так? — Отис мрачно усмехнулся. — Да уж, схитрить не удастся.
И сделал шаг по направлению к тут же гостеприимно распахнувшимся дверям. Помедлил секунду, осматривая помещение, оказавшееся не таким уж большим, и вошел внутрь.
Двери закрылись.
Рай на Земле
Тихий плеск волн был единственным звуком, доносившимся до чутких ушей Отиса Кайве. Он открыл глаза, закрыл, снова открыл. Ничего не изменилось — все та же почти гладкая поверхность воды до самого горизонта, покрытая легкой рябью от множества небольших волн. Яркое солнце на небосклоне слепило глаза, даже пришлось прикрывать их ладонью. И жарко, очень жарко.
Быстрое движение привлекло к себе взгляд, темная тень промелькнула у самой поверхности воды. «Дельфин!» — внезапно подумалось ему. И точно — гладкое тело, покрытое сверкающими капельками влаги, взметнулось в воздух, на миг словно замерло… и рухнуло обратно, подняв тучу брызг. Отис невольно залюбовался зрелищем, он всегда хотел увидеть нечто подобное своими глазами… Всегда хотел?
На только что улыбавшееся лицо набежала тень. Почему? Почему он хотел увидеть именно это? И еще… Почему его вообще посетили подобные мысли и вопросы? Странно… Отис попытался вспомнить… С трудом продравшись сквозь паутину обыденности, он вытащил на свет бережно хранимое долгие годы — свои детские воспоминания. Обрывочные, сшитые из почти неподходящих друг к другу кусков, словно лоскутное одеяло, зияющее обширными прорехами. Мало что можно вспомнить и увидеть, но и той малой толики достаточно, чтобы понять… Вытащить наружу одно, внимательно, не упуская ни единой детали, рассмотреть со всех сторон, бережно вернуть на место. То же самое проделать со следующим. И еще с одним, и еще…
Воспоминание было удивительно ярким. И добрым. Словно волна тепла затопила тело Отиса,