— Мне кое-что про тебя рассказали, Коби, — сказал Гудзима и поднялся с кресла. — Должен признаться, мне понравилась твоя история.
— Спасибо, — Коби кивнул, чуть согнувшись в корпусе.
— Ты повредил руку во время бойни за Стеклянный квартал?
— Да, господин Гудзима. Шесть лет назад.
— Ты бы мог рассчитывать на помощь клана. Мы не бросаем людей, которые помогли нам одержать победу. Тебе сказали об этом?
— Конечно.
Отведя глаза в сторону, Коби заметил гордящийся взгляд Милы. Спокойствие давно стало его частью. Без него он не смог бы оказаться здесь. Спокойствие и терпение — два качества, которые позволили ему попасть в этот кабинет, хотя тогда казалось, что подобному не суждено случится. И всё же спокойствие покинуло его. Он почувствовал приятное волнение, стоя перед Гудзимой.
— По этому поводу, я хотел бы выразить вам моё уважение, господин Гудзима, — сказал Коби. — Мне доводилось общаться с людьми, которые выбыли из строя. Их семьи безмерно благодарны за заботу клана.
— Гром сказал, что, потеряв руку, ты стал изучать особые техники.
— Я решил, что несмотря ни на что, послужу клану, которому уже более трехсот лет служит моя семья. Мой отец говорит, что клан стал нашей семьей, и я с ним согласен.
— Бесспорно, — Гудзима склонил голову перед Коби — величайшая честь для обычного бойца. — И что это за техники?
— Оставшись без руки, я сделал упор на тренировку ног. Совершенствую навыки и… спасибо Миле, она взяла меня в одно из своих звенев. Я смог быть полезным.
Взгляды собравшихся обратились к Миле. Она надвинула привычную маску и чуть надула губы. Ей ничего не стоило посадить парня за руль, тем более, что он доказал своё мастерство. Но вот знать о том, что они уже полгода делят постель — другим не стоит.
— Мой отец говорил, что одно из самых сильных качеств человека — умение приспосабливаться, — сказал Коби.
— И ты приспособился сначала мастерски водить с одной рукой, а после — защищать себя?
— Я лишь потратил время и силы, чтобы изучить техники, — преуменьшил свои заслуги Коби. — Мне нравится то, что делает ваш клан, господин Гудзима. И я хочу быть его частью. Если я понадоблюсь вам, как водитель, вы можете на меня рассчитывать, если дадите шанс показать себя в бою — я всегда рядом.
— Потрясающе, — Гудзима взял чашку и отпил. — В последнее время структура нашего клана слишком закостенела. Не так ли, Симон?
Самый низший по старшинству помощник Гудзимы извинился кривой улыбкой. Все знали, что он занял все должности лидеров звеньев своими родственниками.
— Хорошо, когда твои подданные повязаны кровью, — Гудзима одарил Симона предупредительным взглядом. — Беда, что из-за этого можно упустить ценные кадры. Парень без руки метит на роль лидера звена в подчинении у Милы. Кто, если не она, мог такое предложить?
Мила отмахнулась от похвалы, но склонила голову, когда Гудзима на неё посмотрел.
— Плохо другое, — продолжил Гудзима. — Знаешь, что плохо, Коби?
Тон Гудзимы поменялся, его взгляд стал острым и пронзительным. Это был взгляд того Гудзимы, который выигрывал сражения у величайших лидеров одним лишь молчанием. Это был взгляд, который пробивал более чем пули. Взгляд, который умел калечить, отбирать жизни, выносить приговоры.
Коби заставил себя не смотреть на Милу. Краем глаза он успел заметить, как она переступила с одной ноги на другую. Коби — не параноик. Она тоже услышала этот тон Гудзимы.
— Причем, плохо даже не то, что вы с ней трахаетесь, Коби, — сказал Гудзима, приближаясь. — Да будет тебе известно — мне Мила отказала. Хотя я не считаю, что выгляжу, как размазня, — улыбнувшись, Гудзима провёл ладонями от подмышек к ногам. Такие, как Гудзима, не получали любовь за деньги. Он был статен, силен и мудр. Он получал всех, кого хотел с их согласия. — Мы все заглядываемся на неё. Прекрасное тело и идеальное лицо… То, что Мила трахается с тобой, не делает её шлюхой, верно?
— Мы собрались, чтобы обсудить это, господин Гудзима?
— Знаешь, что делает её шлюхой?
Это слово по отношению к его женщине было не просто оскорбительным, оно было… оно было триггером. Коби сделал глубокий вдох. Только величайшее уважение к стоящему перед ним человеку сдерживало тот гнев, который вспыхнул внутри.
— Мила трахается с другими кланами, парень, вот, что делает её шлюхой!
— Господин…
— Тс-с-с-с!
Гудзима приложил палец к губам. Коби смотрел на босса и отказывался верить в услышанное.
— Боюсь, Коби, ты перестал бы меня уважать, если бы я просто сказал то, что сказал.
Гудзима подошел к столику и поднял пульт. Нажал кнопку, на проекторе за его спиной появилась картинка. Коби хватило и доли секунды. Он увидел Милу, стоящую рядом с Отшельником из клана Кислотных Князей. На записи не было звука. Мила сказал ему несколько слов и получила конверт. Не имело значения: ни что она ему сказала, ни что лежало в конверте. Так выглядело предательство.
Сжав челюсти, Коби посмотрел на Милу. Из её карих глаза текли крупные слезы, оставляя на щеках черные полосы туши. Она смотрела на Коби и молча признавалась ему в любви. Коби кольнуло в сердце. Оболочка разрушилась, оставив всепоглощающую пустоту.
— Полагаю, всем присутствующим понятно, что случится дальше? — спокойно сказал Гудзима. — Я знаю, что ты к этому не причастен, парень, но ты знаешь правила.
Мила пошатнулась и чуть шире расставила ноги. Она показала слабость всего на долю секунду и тут же крепко встала на ноги. Огибая диван, к ней подошел Гром. Мила приподняла подбородок, когда Гром протянул свою руку, и не отрываясь смотрела на Коби. Длины огромных пальцев хватило, чтобы с запасом обхватить тонкую бархатную шею. Коби содрогнулся.
— Мне жаль, Коби, что это случилось с тобой, — сказал Гудзима и кивнул телохранителю.
Пустота, образовавшаяся внутри, теперь рвалась надвое. Коби чувствовал, как его существо и личность разваливается. Рассыпается, будто карточный домик. Непоправимая ошибка вкралась в его программный код, заставив его подвиснуть в нерешительности. Коби любил Гудзиму. Любил его клан