Чародей возмутился и спросил, с какой такой радости, а в ответ ему напомнили о неписанных законах гостеприимства.
Онемев от такого нахальства, Балимор напомнил себе, что сам виноват. Не надо было впускать – и голова не болела бы.
Видя, как жестоко терзают чародея душевные муки, Дейнар решил его немного утешить. С этой целью он вынул один из мешочков, набитых золотом, извлек из него сначала новенькую золотую монету – дулканский лирк – а потом немаленький такой рубин, похожий на капельку крови.
Кадык дернулся на тощей шее Балимора, ибо алчность ему была свойственна как всякому смертному (пусть и долгоживущему).
– Хорошо. Шут с вами, – проворчал он, отправляясь в экспедицию в подпол, где хранились съестные запасы. По пути обернулся, заметив, как разбойники, перешептываясь, вытаскивают из сумки бочонок с пивом.
Спускаясь, Балимор пытался вспомнить, висит ли у него над входом табличка «Таверна», и если да, то какой болван ее туда приколотил. И с какой надобностью?
Должно быть, решил чародей, появляясь в комнате в обнимку с горшками, это чья-то дружеская шутка. Вот только чья? Растерянность Балимора можно было понять. Прожив на свете два столетия, он не завел ни одного настоящего друга, и даже в лучшие годы приятелей его надо было искать с фонарями в солнечный полдень.
Разбойники решили помочь кряхтящему чародею, подхватили у него горшки, а потом слазили в подпол сами. Вернулись и сервировали стол, то есть, свалили на него все, что сумели найти. Разлили пиво по кружкам.
– Садись, старина, – сказал Дейнар, сгребая чародея в охапку и усаживая за стол. – Дернем. Хоть ничего покрепче нет… Нет?
Балимор покачал головой. Он и сам не отказался бы сейчас от порции хорошего деревенского самогона.
– Ну на нет и суда нет. Тогда пиво. Держи! – Дейнар ощерил нечищеные с позапрошлого года зубы. Хлок показал свои, которые не чистил уже лет пять. Балимор, поддавшись обаянию разбойников, продемонстрировал, что зубов у него нет вовсе.
Первая кружка пошла хорошо, пиво бухнулось на старые дрожжи, снова вгоняя разбойников в состояние развеселого разноса.
Чародей икнул, и давно забытые ощущения (из далекой молодости, проведенной в загулах при каком-то королевском дворе) хлынули потоком.
На третьей кружке Балимор начал радоваться нежданным гостям, а на пятой поймал себя на том, что внимательно-внимательно слушает речь Дейнара.
А послушать было что.
Первое время чародей считал, что ему рассказывают некую новомодную сказку и искренне потешался над ее перипетиями. Даже чуть не упал под стол, заливаясь старческим смехом, похожим на скрип ножа по стеклу.
Дейнар вернул его на место.
– А теперь серьезно, дед, – сказал он, глядя из-под выпуклых надбровных дух, напоминающих заросшие деревцами утесы. – Ты можешь это сделать?..
– Сделать что? – спросил Балимор, пережевывая деснами кусок козьего сыра.
Разбойник с завидным терпением пересказал, вкратце, то, что говорил минуту назад.
– Да вы, должно быть, рехнулись! – воскликнул чародей.
Улыбка сползла с его усов.
– Нет. И это самое интересное, – заметил Хлок, пожирая копченый окорок.
– Но… но…
Дейнар ухмыльнулся и положил ручищу на стариковские плечи.
– Мы слыхали, ты великий волшебник.
– Лучший волшебник, – поддакнул бывший вор.
– Самый лучший, – кивнул Дейнар, – и самый великий. Как там говорят? М… Всех времен и чего-то там…
– Народов, – подсказал Балимор автоматически.
– Вот именно! Да, то самое! Всех этих и этих тоже!.. – В пасти Хлока с чавканьем исчез большой маринованный помидор, сок потек по грязной щетине.
– Но это же нонсенс, – пробормотал чародей. – Впрочем…
– Соглашайся, мы щедро заплатим! – сказал Дейнар, обнимая Балимора запанибрата. – Ну! Чего, денег не надо? Золота? Подумай, сколько мы все можем поиметь с этого! В Фалвиндере, говорят, улицы драгоценными камешками выстланы! Решайся! На старости лет хоть поживешь как человек! Смотри! Что у тебя за халупа? Срам! Твое жилище разве что для собак годится, а не для величайшего магистра.
Балимор обвел взглядом обстановку, такую привычную, такую родную и нашел ее в высшей степени безобразной. Может, он и не мечтал о дворце, но уж точно не об этой берлоге.
«Ведь в самом деле, – подумал старик. – Я что, не достоин большего? Неужели так и помру в этом собачатнике?»
Балимор поднял обе руки и стукнул ими по столу, заставив провизию подпрыгнуть. Глаза чародея замерцали.
Разбойники переглянулись с усмешками: попался, старый пень!
– Ну, что скажешь? – спросил Хлок, выплюнув на пол кости от рыбы.
Балимор приосанился, глянув на гостей свысока, пошамкал беззубым ртом и поправил колпак.
– По рукам, господа бандиты!
– Э, ладно, только мы не бандиты… Предпочитаем «искатели приключений», – сказал Дейнар. Его в глубине очень нежная душа, которую не успели до конца испортить годы службы в королевском войске и карьера криминального элемента, всегда протестовала против подобных определений.
– По рукам, господа искатели приключений! Я это сделаю! Но! – Балимор поднял палец. – Заключим договор. У меня есть свои условия.
– Тридцать процентов тебе, остальное нам! – тут же сказал Хлок.
– Нет, нет, нет! – захихикал чародей, потирая ручки с неприятным шуршащим звуком. – Нет, нет, нет! Дело не в процентах. В качестве платы за свою услугу я хочу нечто совсем другое!..
И он торжествующе поглядел на гостей, довольный до крайности мыслью, которая минуту назад пришла ему в голову.
Разбойники инстинктивно напряглись. Как всякие личности, подозрительные с точки зрения честного обывателя, они были подозрительными по натуре.
– Чего же ты хочешь? Говори! Обсудим.
Балимор зажмурился от удовольствия, мотнул головой и прошамкал:
– Сущие пустяки…
* * *
– …И всего-то? – удивились разбойники через минуту, услышав, какие условия выдвигает старый пенек.
– Всего-то.
– А! А мы думали… Тогда мы согласны. Тащи, чародей, свою бумагу – пора приступать к делу… К утру желательно закончить!
Дейнар швырнул на стол тубус из толстой кожи, похищенный у Хринга Кривоноса. Содержимое его, отмеченное эльфийской печатью Аладии, должно было, по мысли разбойников, сыграть важную роль в предприятии.
Бумагу Балимор составил по всем правилам, прочел вслух пункты договора – разбойники грамотой не владели даже на уровне азов – и заставил поставить внизу документа два крестика.
С этой задачей Хлок и Дейнар справились блестяще. Крестики получились почти не кривые.
– Великолепно, – сказал Балимор и спрятал бумагу за пазуху.
Кудахча от удовольствия и весело прихрамывая, чародей отправился в лабораторию.
Работа закипела. Разбойники помогали чем могли – сидели за столом, набивая животы, и хлестали пивко, время от времени подбадривая Балимора.
Иной бы возмутился и обложил нахалов как положено, но старик не обращал внимания на разбойничьи манеры. В конце концов, от козла молока не требуют.
Забулькал котел, водруженный на огонь, и в нем уже варились какие-то пахучие травы. Время от времени помешивая эту бурду, Балимор произносил заклинания. Услышав очередную абракадабру, Дейнар и Хлок принялись хихикать. По их мнению, правду говорила молва: все маги сумасшедшие. Какой нормальный станет заниматься этим?
С другой стороны, факт неоспоримый – абракадабра творит чудеса, а именно чудо и требовалось сейчас разбойникам.
Подготовка длилась и длилась.