Мысли вновь вернулись к тому, каким был мой предшественник. Закрытый, трусливый, слабый… Его действия легко предугадывались, учитывая постоянные приступы страха и неуверенности. Вроде бы аристократ, но такой, о которого можно ноги вытирать.

Дядя и кто там ещё стоял за этим, явно добились своего. Сломали парня, превратили в пустую оболочку. Судя по всему, его уже никто не считал настоящим аристократом.

Мадам Тревис, сидя на табуретке в своём изысканном платье, выглядела растерянной. Всем своим видом она словно кричала: «Не могу поверить, что эти слова исходят от этого мямли маркиза на полу!»

— Итак… — начал я спокойно после небольшой паузы. — Напомните мне, почему я у вас купил эти две комнаты, а не снял, как это полагается?

— Ну, вы сами захотели… — ответила она неуверенно под моим пристальным взглядом и закачалась, словно земля уходила у неё из-под ног.

Я глянул на слугу, который сидел за столом с пером в руках. Он так стиснул его от возмущения, что казалось, вот-вот сломает.

— Рурик, говори, — улыбаясь, кивнул я старику, решив не оставлять мадам Тревис в покое.

Слуга, взяв себя в руки, медленно произнес:

— Это не совсем так, милорд. Элис Кларк и Роуз Филдинг уговорили вас обратиться сюда, утверждая, что здесь хорошие условия и дёшево. Но когда мы прибыли, мадам Тревис настояла на том, чтобы вы купили комнаты, а не сняли их. Эти же мисс активно поддерживали её в этом вопросе, утверждая, что цена соответствует действительности.

— Ты лжёшь! — возмутилась мадам Тревис, обнажив зубы. Глаза её слегка забегали. — Не перекладывайте на меня бремя ваших решений. Всё было добровольно. Я ни в чём не виновата.

— Понятно… — хмыкнул, пренебрежительно взмахнув рукой. — И за сколько я купил эти хоромы?

— Двести фунтов, — пробормотала дама, едва шевеля губами.

— Вот это да… — протянул, удивлённо подняв брови, словно действительно поражён. — Рурик, скажи, какова обычная стоимость, если бы я хотел купить такие комнаты?

Слуга, чуть подавшись вперёд, ответил:

— Двадцать, максимум пятьдесят фунтов, господин.

Его глаза полыхали яростью, и я его понимаю. Столько отдать за этот клоповник… Да уж, намучился этот старый вояка с прошлым хозяином тела.

— В десять раз загнули цену… — резюмировал, сурово глядя на мадам Тревис. — И какой у нас итог?

Чёрт, как же неудобно давить на эту охреневшую в край мадам, лёжа на полу. Ещё и слабое тело…

Рука, державшая голову, затекла. Пришлось сменить положение, сделав вид, будто я специально нагнетаю обстановку.

Улыбнулся и продолжил:

— Во-первых, нас обманули с ценой, словно я не маркиз, а какой-то проходимец. Во-вторых, вы попытались забрать обратно то, что продали. Это просто возмутительно! В-третьих, комнаты в ужасном состоянии. Вы не выполняли свои обязанности по содержанию имущества. И последнее, но не менее важное: ревизия показала, что… — хмуро прищурился, — у меня украли некоторые личные вещи…

— Это неправда! — вскочила дама.

Эмоции захлестнули её. Она уже не могла сдерживать страх, отчего начала интенсивно бегать глазами по комнате, словно загнанный в угол зверь.

Я просто добавил про кражу до кучи, предположив, что такая мадам вполне может попытаться что-то стащить. И, кажется, я угадал. Её реакция очень красноречива.

— А кому поверят в суде: маркизу со свидетелями или хозяйке постоялого двора? — улыбнулся я хищно, и женщина застыла в страхе. — Сядьте, — добавил я спокойно.

— Я ничего не брала! Это слуги! — запела мадам Тревис совершенно по-другому, опускаясь обратно на табуретку. — Я найду их и высеку! Клянусь! Выгоню! Это такой позор… Простите меня, маркиз Рэйвен…

Что же эта баба пыталась провернуть с бедным сопляком? Настолько грубо и нагло… Рассчитывала на его слабость или смерть? Мелькнула мысль, что она может знать о том, что случилось с маркизом.

— Это ваши люди, и отвечать будете вы, — отрезал я холодно, не оставляя ей шанса на оправдания. — Рурик, иди за солиситором. Надо всё оформить и подать в суд. Не будь вы дамой, я бы уже вызвал вас на дуэль и очень долго и болезненно убивал за такое оскорбление…

— Я верну! Я всё верну!..

Голос мадам Тревис дрожал, её руки тряслись. Она посмотрела на моего слугу, явно ища у него спасения и надеясь, что тот вмешается и как-то изменит ход разговора.

— Конечно, другого выхода у вас нет, — кивнул я. — А теперь слушайте, как мы поступим… Сначала пригласите сюда слуг, чтобы они убрали начисто мои комнаты. Ещё пусть принесут бочку с горячей водой, чтобы меня помыть. И, наконец, все мои вещи… Их постирайте и приведите в порядок.

— Всё будет сделано! — закивала мадам Тревис.

Её взгляд метался между мной и Руриком, как будто она пыталась понять, кто из нас более опасен.

— И к вечеру я жду свои триста фунтов, — добавил я ледяным тоном.

— Но… вы заплатили двести… — И мадам Тревис пошатнулась, словно её ударили.

— Считайте остальное платой за ваши действия против аристократа. Или тюрьма лучше? — прищурился, давая ей понять, что отступать не намерен.

— Я вас поняла, маркиз Рэйвен… — прошептала она, с трудом удерживая равновесие.

— И ещё одно… Вещи, которые у меня украли, я тоже жду. — добавил я, пристально глядя ей в глаза. — И, не дай бог, чего-то недосчитаюсь!

Мадам Тревис сглотнула, глубоко вздохнула, пытаясь справиться с волнением, и поклонилась:

— Конечно, маркиз Аларик Рейвен. Всё будет возвращено. Надеюсь, у вас больше нет претензий ко мне и этому месту.

— Не будет, когда всё сделаете, — хмыкнул я и добавил с лёгкой улыбкой: — Вы свободны, мадам Тревис.

Женщина встала, низко поклонилась и быстро вышла из комнаты, оставив за собой вонь приторных духов. Я проводил её взглядом и, когда дверь закрылась, выдохнул.

Рурик встал из-за стола и, не удержавшись на ногах, упал на колени рядом со мной. Его глаза блестели от навернувшихся слёз, которые он отчаянно пытался сдержать.

— Милорд! Я… — Его голос дрожал от волнения. — Я счастлив! Мне было так больно видеть, как вас обманывали, использовали, но я ничего не мог с этим сделать. И то, что вы это начали понимать… У меня словно гора с плеч свалилась.

— Ничего, дружище, — мягко ответил я, положив руку ему на плечо. — Всё будет хорошо. Я же тебе говорил… То, что пытались уничтожить и сломать другие, наконец, ожило. И теперь я никому больше не позволю сделать это снова.

Рурик, сгорбившись, кивнул. У меня начала появляться уверенность в его преданности. Он и до этого искренне беспокоился за меня, но меня всё