– Не-е-е, кого-о… Я еле на ногах стою.

Я тоже был пьян. Дом Ярослава находился недалеко и от этого бара, в который мы зашли по пути. Другу тут буквально несколько метров до своего двора. А мне еще машину поймать надо. Я нащупал в кармане куртки телефон.

– Сири, вызови такси! – попросил я голосового помощника.

– Э-эй, стоп-стоп… стоп, ­– запротестовал тут же Ярик. ­– Пойдем ко мне, а? Не думал, что сегодня произнесу эту фразу для мужика, но… Котик, песик… я один не дой… ик! Не дойду!

– Предлагаешь, чтобы я тащил твою нетрезвую тушу на себе? – усмехнулся я.

– Димон, по-дружес-с-ски…

Дверь вновь скрипнула. Кто-то схватил меня за руку.

– Дим, уже уходите? – раздался девичий голос. Я обернулся. Каре и длинная челка. Мы познакомились с ней здесь этой ночью. Правда, я не запомнил имя. Алкоголь и слабое освещение от старого уличного фонаря смазали черты лица девушки. Внезапно мне показалось, что она так похожа на ту, что я встретил вечером в баре… Но, конечно, это не она.

– Видишь эту недостроенную высотку? – хрипло спросил я.

– Ну!

– Залезем? – предложил я. – Прямо сейчас! Идем? Я буду тебя крепко держать!..

– Зачем, Дим? Ты пьян…

К нам подошел Ярослав. Он тут же по-свойски обнял девушку.

– Какая ты хорошенькая! Пойдешь с нами? Тут не далеко…

Девушка заметно напряглась.

– Не пугай ее! – покачал я головой, выбрасывая окурок в урну. Затем обратился к новоявленной знакомой: – В следующий раз, когда я не буду пьян, залезем? Договорились?

Девушка неопределенно закивала. У меня даже не было ее номера телефона. Я потянул за рукав качающегося Ярика.

– Я вообще-то высоты боюсь! – крикнула девушка нам вслед, когда мы удалялись от здания, из которого доносилась глухая веселая музыка.

– Жаль! – выкрикнул я, оборачиваясь. Шатенка пожала плечами и зашла обратно в бар. А я еще какое-то время шел спиной вперед, гипнотизируя дверь, за которой скрылась девушка.

Ярослав двигался зигзагом. Свежий ночной воздух никак на него не подействовал.

– Кого тебе жаль? – поинтересовался друг.

– Никто не хочет полюбоваться со мною звездным небом, – сообщил я. – Но боязнь высоты – это веская причина…

– Романтик фигов! – засмеялся Ярослав.

Мы шли навстречу сонным темным пятиэтажкам. В некоторых окнах горел свет. Мне всегда было интересно, что происходит в столь ранний час в квартирах. Кому-то уже не спится, или наоборот – еще не ложился? Свернули в тихие тенистые дворы.

– Ты же вот с Томочкой морскими звездами любовалс-с-я, ик! – припомнил мне Ярик наши недавние самопровозглашенные каникулы, когда мы на несколько дней улетели большой компанией в Таиланд заниматься дайвингом.

– Томочка все время боялась намочить волосы, – с сожалением в голосе ответил я.

Ярослав покосился на меня.

– Не везет тебе на таких же отчаянных, как и ты!

– Будто я сам этого не понимаю…

В подъезде Ярослав долго возился с замком. Пока я не отобрал у него ключи и сам не открыл дверь. В квартире было свежо и очень чисто.

– Мама приходила, – со смущением в голосе проговорил Ярослав, закрывая в комнате форточку. Казалось, у него даже весь хмель вылетел из головы.

– Впервые вижу у тебя такой порядок, – признался я. Обычно большая комната была завалена бутылками и коробками из-под пиццы.

– Мама редко заходит, но метко… – проговорил Ярик, растягиваясь на диване. – Можешь постелить себе в моей комнате.

– Спасибо за разрешение, – говорю.

На кровати друга раскрытые старые фотоальбомы… По всей видимости, мама Ярика, побывав в гостях у сына, поддалась ностальгии. Я взял первый попавшийся альбом. Никогда не видел детских фото Ярослава. С немного выцветшей фотографии на меня смотрел долговязый парнишка в очках. От сегодняшнего Ярика только фирменная улыбка до ушей. На зубах железные брекеты. И это он девчонку за соседним столиком синим чулком обозвал?

– Да ладно! – рассмеялся я и выкрикнул. – Яр, это что тут за чудовище в твоей кровати?

– Какое еще чудовище? – проговорил друг, заходя в комнату. – Черт, сушняк начался…

Ярик увидел в моих руках фотоальбом и замер на месте. Вид у него сразу стал подавленный и какой-то грустный.

– Мама, блин! – покачал головой Ярослав. – Да… Это чудовище – я! Доволен?

Ярик потянулся за альбомом, но я увернулся и вскочил на кровать.

– Погоди-погоди… – я начал быстро листать альбом. – Ну и рожа! Ты же тут Катя Пушкарева… или как ее там? Почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

– Не дави на больное, чертила! Отдай альбом!

Я протянул Ярику то, что он требовал и спрыгнул с кровати. Мы познакомились на первом курсе. Учились в одном университете. Я – на факультете международных отношений, а Ярослав на юрфаке. Часто пересекались в одних и тех же компаниях. Уже тогда Ярик пользовался огромным спросом у девчонок. Я и подумать не мог, что в подростковом возрасте он был гадким утенком.

– И как долго продолжалось это безобразие? – спросил я, развалившись в кресле-мешке.

– Вплоть до старших классов, – нахмурился Ярик. – Пока я не попросил Светку помочь мне измениться. Гормоны бушевали. И, знаешь, не всем повезло родиться красавчиками…

– Если ты обо мне, то спасибо! – веселился я. – А Света, значит, твоя крестная фея?

– Можно сказать и так… И, поверь, мне больше не хочется превращаться обратно в тыкву!

– Все так плохо?

– Ужасно! – воскликнул Ярослав. – В таких шмотках никакого доступа к симпатичным крошкам! А еще говорят, что мужики в первую очередь на внешность ведутся… Будто у них все не так.

Ярик замолчал. Вид у него по-прежнему был очень хмурый.

– Если бы я подошел в том старом прикиде к любой, которая сейчас мне сама вешается на шею, точно получил бы отказ. Этим гламурным кисам нужны только красавчики с толстыми кошельками. А некоторым и одних бабок достаточно.

– Ты не обобщай, – сказал я, зевнув. Попутно взглянул на настенные часы, которые показывали шесть утра.

– Я тебе о-отвечаю! – заверил Ярик. – Поверь, я побывал сразу в двух шкурах. Несмотря на то, что у моего родителя бабок куры не клюют, будучи ботаником я не был интересен ни одной симпатичной девчонке. А из клубной тусовки – тем более. И как все резко стало по другому со сменой имиджа… Да та же приставучая Алька мне бы и номер телефона не дала, а сейчас липнет как репей!

– Мне бы – дала, – многозначительно заявил я.

От моего выпада Ярик будто окончательно протрезвел.

– Спорим? – прорычал друг.

– На