Глазные импланты с функцией дополненной реальности, подключенные к системе Laikont, были лишь одной из многих модификаций, используемых лангоритами; имперские аугментации славились высоким качеством и потому ценились повсеместно. В отличие от людей, лангориты не боялись изменять свои тела и любили все продвинутое, а самые передовые технологии, конечно же, доставались военным.
Путь до места назначения был коротким; двигаясь через дворы и подворотни, они вскоре добрались до склада и заметили, как внутрь вошел невысокий человек; дождь к этому времени уже перестал. Йовин достал из рюкзака небольшого птицеподобного робота и нажал на кнопку на его голове.
Машина проснулась, ее резкие движения напоминали настоящую живую птицу; дрон вспорхнул с руки человека и приземлился на крышу мрачного полупустого склада, сквозь которую можно было наблюдать за тем, что происходит в здании; изображение транслировалось прямо на импланты офицеров.
— Интересно, — сказал тилур Шеркен. — Новая разработка?
— Да, работает на антиматерии, сигнал ловит за десять километров. Экспериментальный образец, «Finu Laikont» называется. Их таких только пять штук, — довольно улыбнулся Ранд. — На нее можно установить боевой модуль, но у меня такого нет.
Терну увидел, как неприметный мужчина жмет руки с кем-то более высоким и худощавым и передает ему какой-то портфель. Наркоторговцы стали прохаживаться туда-сюда по складу, говоря о чем-то на гэрском языке. Йовин тихо шевелил губами, пытаясь запомнить, о чем они говорят. Наконец худощавый поклонился и вышел через заднюю дверь, а цель так и осталась стоять у входа.
— Почему нет охраны? — удивился Ранд. — Может, ловушка?
— Я ничего не чую, — принюхался Терну. — Должно быть, не хотят привлекать внимания.
— Очень недальновидно.
— Люди глупы.
— Некоторые, — усмехнулся Йовин, — пошли.
Убедившись, что жертва их не заметит, офицеры приоткрыли переднюю дверь и проскользнули внутрь. Мужчина стоял на месте совершенно неподвижно. Когда они уже вплотную подобрались к нему, он, казалось, что-то заподозрил и обернулся…
Молниеносным движением Ранд набросился на него и повалил на землю. Мужчина закричал и стал извиваться на полу, словно змея; сопротивление его выглядело отчаянным, но Терну показалось, что на самом деле он и не слишком-то пытается вырваться. Йовин приложил противника о бетон, перевернул его на спину и чего-то громко потребовал по-гэрски.
Шеркен догадался, что мужчина отказывался повиноваться, а Ранд, ударив его пару раз кастетом по усатому лицу, подтвердил эту догадку. Из носа преступника брызнула кровь, на глазах появились слезы, но он продолжал кричать и, как представлялось, ругаться.
Когда Ранд опять занес кулак, мужчина испуганно взглянул на него и вдруг заговорил; его язык еле шевелился за выбитыми зубами. Терну почувствовал в воздухе отвратительный, невыносимый смрад, резкий и такой знакомый.
— Он лжет, — сказал лейвор.
Всякое чувство имеет свой запах, Терну знал точно. Ложь чуткий нос лангорита умел распознавать отлично; он и привык к ней, потому что редкий допрос обходился без обмана, порой ненамеренного и рожденного от отчаяния и паники, это лейвор тоже мог ощутить; сейчас был как раз такой случай.
Ранд схватил жертву за руку и с силой дернул кисть мужчины в сторону; тот закричал, а рука безвольно повисла в железной хватке Ранда. Гэрец что-то прокричал, перемежая слова отборной бранью, понятной без перевода.
— Терну-гиро, давай, — крикнул Ранд, — он отказывается.
— Я не буду этого делать.
— Хотя бы припугни.
— Только припугну, — вздохнул Шеркен, медленно стягивая с лапы перчатку.
Ни один человек не в силах устоять перед хессеном, и лишь самые сильные волей жертвы могут сохранить ясность сознания. Загадочный феромон лангоритов способен за минуты, а то и секунды сломать волю жертвы и превратить ее в безвольного, но счастливого раба, готового на все ради малейшей прихоти своего хозяина; нужна лишь концентрация и непрерывность.
Изменения, вызываемые хессеном, считались необратимыми, и однажды порабощенный уже никогда не мог освободиться. Лангориты росли хозяевами в окружении хессеновой прислуги и не сомневались, что рабство добродетельно; с этой единственной идеей тилур Шеркен не соглашался.
Мужчина заволновался; на его лбу выступил пот. Он начал сопротивляться активнее. Терну сделал шаг, затем другой, медленно и неумолимо надвигаясь на жертву. Гэрец дергался все сильнее, но Ранд крепко удерживал его на полу. Терну присел рядом с ним и, схватив его за подбородок, развернул голову к себе.
— Прости, — он плавно приблизил лапу к потному лицу человека и почти накрыл его ладонью. Жертва изо всех сил пыталась отвернуться, но в последний момент, казалось, сдалась… и закричала.
— Стой! — воскликнул Ранд и перехватил руку Терну. — Он сдается.
— Слава Звездам, — лейвор встал и вновь натянул свою черную кожаную перчатку.
Мужчина, задыхаясь от страха, быстро заговорил по-гэрски. Ранд внимательно слушал и изредка задавал вопросы, иногда переспрашивая, иногда уточняя. Наконец допрос был окончен. Йовин резким движением сломал жертве ногу и встал; крик боли спугнул сидевших на крыше склада птиц, шум их крыльев эхом разнесся по складу.
— Что теперь? — спросил он.
— Казним.
— Мы ведь в Стае, — Ранд достал из кобуры тяжелый лангорский пистолет и почесал шею, — можем сами судить. Может, пощадим?
— Он не жилец, — возразил Терну. — Его убьют свои же, когда узнают, что здесь произошло. Если они следят за перемещениями своих людей, то и за словами тоже.
— Какой смысл его убивать?
— Я не генерал и не ценитель пустого кровопролития, — Шеркен с равнодушно взглянул на корчащуюся от боли жертву, — но у нас задание. Величие стоит крови, Йовин.
— Мне его жаль, — заколебался Ранд.
— Третий принцип.
— Я и седьмой нарушаю, — Йовин опустил пистолет, — но он человек. Раненый и безоружный. Ведь… второй принцип, правильно? «Оберегай честь».
— Дай мне оружие, — предложил Терну. — Я все сделаю.
— Нет, — Йовин снова прицелился. — Я офицер и служу семи принципам.
Внезапно мужчина расслабился и улыбнулся злой улыбкой, в его глазах появился нездоровый блеск. Медленно и отчетливо он произнес одну короткую фразу и рассмеялся.
Выстрел.
Йовин Ранд смотрел на труп мужчины широко раскрытыми глазами, его руки тряслись, он глубоко дышал, как будто только что убил в первый раз, хотя прежде отнял немало жизней. Кровь растекалась лужей вокруг головы агента «Синей луны» и блестела под слабым светом складских ламп. От Йовина пахло страхом.
— Все в порядке, Ранд-гиро? — спросил Терну.
— Невозможно… — прошептал человек и направил на напарника полный ужаса взгляд. — Да, Терну-гиро, все… все в порядке.
— Что он сказал? — настаивал Терну.
— Ты не поймешь, — Ранд закрыл глаза, — тебе и не нужно.
Человек, покачиваясь, вышел наружу; снова начинался дождь. Мелкие капли его постепенно укрупнялись, появился легкий прохладный ветер; такая морось никогда не покидала Хорд Лангор.
— Послушай, — вдруг хрипло произнес Ранд, — я… я хочу рассказать, но не уверен, что стоит и что я смогу.
— Расскажи, — Шеркен подошел к нему и положил руку ему на плечо. — Как можешь.
— У меня