Темуджин выбрал достойное убежище для сна. Сто восемьдесят лет как корова языком слизала. С гравилором он был в некоторой безопасности. Спасибо, мать позаботилась о нём, отдавая свой.

– Я нахожусь в окружении своих людей, обо мне позаботятся. А ты вечный странник, непокорный блудный сын…тебе нужна защита. Будут ли с тобой рядом твои верные подданные? Позаботься, сынок, о крепком клане жрецов, верных и преданных людей, – говорила Эска, передавая ему гравилор.

Темуджин очнулся глубокой ночью. Щепа в каменной кладке была вырвана, булыжник частично вывалился, и часть входа приоткрылось. «Все ритуалы были соблюдены, и я не вернусь в мир «нищебродом», не придётся начинать всё с нуля. Если бы здесь были люди, то они давно бы вынесли из пещеры всё ценное», – думал Темуджин, сощурившись, рассматривая в лунном свете содержимое пещеры. Тело слушалось плохо. Он опустил ноги на пол, усаживаясь на холодный камень своего ложе, и неожиданно наступил на что-то мягкое и влажное. Темуджин одёрнул ногу и наклонился, присматриваясь к темному пятну. Он втянул носом воздух, всеми органами чувств пытаясь осмыслить окружающий мир. Пахло мясом. Свежей ещё кровью.

Темуджин развернулся в другую сторону и поднялся на ноги. В ворохе подношений он отыскал чудом сохранившиеся сапоги и кожаный плащ, подбитый мехом. Мех, конечно, был уже не тот, поэтому Темуджин накинул плащ наизнанку. Другая одежда распадалась прямо в руках.

Ночь стояла холодная, и проснувшегося ото сна человека била мелкая дрожь. Он стал перебирать предметы утвари в поисках огнива, когда услышал шорох и глухое рычание.

Сквозь расщелину в пещеру пробрались два матерых волка. Они медленно шли сквозь гулкое пространство, и рычание эхом отражалось от стен. Темуджин замер. Минуту ранее он нащупал в груде металла рукоять меча и теперь тянулся в надежде на спасение. Волки подходили всё ближе, обнюхивая объект подозрительного движения, но через пару минут напряженного ожидания затихли, не найдя ничего подозрительного. Всё те же запахи, ничего нового, чужого. Они улеглись у каменного ложе и стали жевать остатки рваной туши, не обращая внимания на человека.

– Вот они, мои верные жрецы…видно охота не удалась, – чуть слышно сказал Темуджин. Он нашёл кресало, и, аккуратно напихав в большой медный чан гнилое тряпьё, развел небольшой огонь.

Волки рычали, чихали от дыма, но пещеру покидать не собирались. «Волки должны привыкнуть к огню, и тогда можно постепенно увеличивать высоту пламени», – думал Темуджин. Каждый раз они возвращались с охоты к нему, с добычей или нет. Темуджин не спешил расставаться с непрошеными гостями: он был слаб, а волки приносили в пещеру мясо. Месяц ушел на адаптацию, но его воодушевляло то, что волки и правда оставляли ему часть своей добычи. Вскоре Темуджин начал сопровождать пару на охоте. А когда волчица ощенилась, охотились только самцы.

Из высоких ущелий Саянских гор Темуджин вышел не один: его сопровождала стая. За двести лет его земли между Ангарой и Енисеем заселили кедаи. Он был в ярости, его люди растворились в массе азиатов, их как будто и не было!

Позаимствовав в ближайшей деревне «колесницу» – небольшие санки стоящие на круглых жердях – он запряг в неё матёрых волков и отправился в Сибирь к родичам, собирать новое войско. По дороге Темуджин замечал и вербовал «своих» – они отличались от кедаев своей европейской внешностью с небольшой азиатской перчинкой. Они держались от «тихих» захватчиков обособленно и всячески сопротивлялись ассимиляции. Уже по пути до переправы через Енисей к нему примкнуло почти двести человек, но он хотел армию в десять раз больше.

Добравшись до Грустины, Темуджин застал у матери многочисленную родню. Он прибыл к совету. Большая Эска прослышала о том, что Темуджин идет домой, и направила гонцов к другим главам родов, собрав всех на совет. Ещё она рекомендовала каждому привести с собой дружину, это поможет Темуджину быстрее собрать войско.

Темуджин прибыл с помпой. При виде стаи волков все бросились врассыпную, прячась за бревенчатым частоколом большой усадьбы. Собаки заходились беспокойным лаем, и никто не решался «распрягать» и задавать корм необычной упряжке.

Из загона выпустили стадо свиней, и Темуджин поставил на постой туда своих «коней». Только крупная белая волчица следовала за ним неотступно, остальная стая оставалась там, где приказано быть под присмотром начальников пока небольшого войска Темуджина. Он сам быстрым шагом зашел в зал, где собрались за обедом главы всех регионов.

– Ну, вот и я, матушка. Как поживали?

– Кашу жевали, да тебя поджидали, – встала ему на встречу Большая Эска. Она подошла и, обхватив его обеими руками за талию, крепко сжала в объятьях.

Темуджин глубоко и прерывисто вздохнул, а белая волчица заскулила, словно маленький щенок, волоча зад и подбираясь к Темуджину, беспокоясь о хозяине.

– Я смотрю, вы готовились к моему приходу?– начал Темуджин, спасаясь от тягостных объятий матери, и быстро отстранился. Мужчина должен оставаться сильным не смотря на то, что сердце соскучилось, душа плачет, и чувства рвутся наружу. Не стоит показывать свои слабости на людях.

– Мы собрали около тысячи воинов для тебя.

– Маловато. Я был в этом муравейнике. Тысячей воинов там не управиться.

– Погоди, Темуджин, мы разве не должны попытаться миром решить эту проблему? – Большая Эска не дошла до своего трона, развернувшись на середине зала. Она посмотрела на Темуджина, вопросительно подняв брови.

– Вести переговоры было вашим делом в прошлые времена. Вы разве ничего не предпринимали?

– Мы оборонялись. Кедаи продвигаются медленно. В первую очередь на землю приходят охотники, они проводят разведку местности, за ними пастухи приводят животных на выпас, и только в следующий раз ставят загоны для скота. Если близлежащие племена не вступают с ними в конфликт, они строят хижины, и следом приходят их семьи.

– Да, Таджин прав. Когда стоянка разрастается, они начинают вытеснять местных, – подтвердил слова Таджина Сафуан.

– Все уже изучили эту тактику и осторожно впускают на свою землю пришлых кедаев. И последние двадцать, тридцать лет без боя в наши места не зашла ни одна новая колония. Стычки случаются всё чаще, и сейчас войны, мне кажется, уже не избежать.

– Мы должны попытаться. Направим гонцов к главарям кедаев. И предложим собраться для переговоров.

– Где же?

– Лучше на нейтральной территории. Подумайте. А ты, Темуджин, можешь остаться здесь и потренировать свое войско. Люди все неопытные. Им ни разу не приходилось воевать.

После долгих разговоров, когда солнце уже село за горизонт, в домах зажгли свечи