— Да, ваше превосходительство, — почтительно кивнула девушка. — Михаил Николаевич готов.
— Замечательно. Юлия Ивановна, прошу, оставьте нас с его сиятельством наедине.
Девушка бесшумно выскользнула за дверь, а советник ректора махнул мне рукой.
— Присаживайтесь сюда, Михаил Николаевич. Через весь кабинет кричать неудобно.
Я пересек помещение и уселся в кресло напротив советника.
— Я все-таки провинился? Иначе зачем я здесь?
— Как раз наоборот, ваше сиятельство, — Павел Антиохович подвинул ко мне какую-то бумагу. — Это рекомендация о вашем зачислении на первый Курс Петропольского Аудиториума Магико. Поздравляю, ваше сиятельство.
Я недоверчиво покосился на документ. И правда рекомендация. Имя и титулы мои. Дата — сегодняшняя. Да только…
— Но как же Третье испытание? — удивился я.
— Вы только что благополучно его прошли. Проверка на ментальную устойчивость была пройдена вами великолепно. У вас замечательная природная защита, что, впрочем, неудивительно с учетом вашего источника силы.
— Но я ничего не помню. Даже как оно могло начаться…
— Вы же знаете, что Третье испытание имеет свою специфику, — снисходительно улыбнулся советник ректора. — Для каждого студента оно составляется индивидуально. Однако смею вас заверить — глубоко в ваши тайны мы не лезли. Всего лишь считали поверхностный слой воспоминаний и составили на этой базе индивидуальный сценарий. В вашем случае это была затруднительная ситуация, которая позволила определить уровень вашей ментальной устойчивости и основных черт характера.
Я подался вперед и почти лег на стол.
— Но если все было так невинно, то почему тогда вы стираете воспоминания? — спросил я.
— В первую очередь, для блага наших же абитуриентов. После одного трагического случая, когда абитуриент оказался неустойчив и неуравновешен, он принял смоделированный сценарий за реальность и… Словом, наделал много глупостей, и последствия оказались печальными.
Я осторожно взял рекомендацию и еще раз пробежался глазами по тексту. Плотная бежевая бумага, орнаменты и гербы, подпись Павла Антиоховича. В тексте не было ничего интересного, но я сделал вид, что погрузился в чтение, по иной причине.
Голос этого советника ректора откуда-то был мне знаком. Я точно где-то его слышал, но в упор не мог припомнить, где именно. При этом я точно был уверен, что раньше мы не встречались и нас друг другу не представляли.
Или это были последствия испытания?
— Итак, Михаил Николаевич, если у вас остались вопросы относительно зачисления, я готов вам на них ответить. И должен отметить, что ваша персона вызвала живой интерес у сотрудников Аудиториума. Припомните мои слова — каждая кафедра будет зазывать вас к себе.
— Быть может, у вас есть рекомендация и на этот счет? — поднял глаза я.
Павел Антиохович задумчиво побарабанил пальцами по сукну.
— Очевидное решение — боевая специализация. Вы хорошо проявили себя на этом поприще. Также стоит рассмотреть и родовую магию. С вашими-то задатками сам бог велел углубиться в изучение этого аспекта. Впрочем, из вас может выйти и толковый менталист — не менее умелый, чем Юлия Ивановна, которая проводила ваше Третье испытание. Как бы то ни было, у вас будет возможность ознакомиться с каждой из специализаций на первых двух курсах и сделать взвешенный выбор. Скажу честно, Михаил Николаевич, у вас большой потенциал, и я буду с интересом наблюдать за вашим развитием.
— Благодарю за советы и высокую оценку, — кивнул я и уставился на собеседника. — Вопрос покажется странным, но мы с вами раньше точно не встречались?
Павел Антиохович позволил себе насмешливую улыбку.
— Как знать, ваше сиятельство, как знать.
Он поднялся из-за стола, давая мне понять, что встреча была окончена. Вставая, он задел стопку бумаг, и та разлетелась на пол. Я тут же бросился помогать советнику убирать беспорядок.
— Благодарю, ваше сиятельство, — сказал он, принимая очередной лист из моих рук. — Сегодня я непростительно неловок.
Подавая ему следующий лист, я обратил внимание на то, что одна из пуговиц его мундира — нижняя, что вечно за все цепляется — была пришита нитками другого цвета. Причем пришита кривовато, словно его горничная работала впопыхах и в полумраке перепутала цвета.
А затем меня осенило, и я медленно попятился, бросив оставшиеся бумаги на пол.
Сама собой вспыхнула “Берегиня”, а над ладонями зависли “Колобки”.
Павел Антиохович невозмутимо на меня взглянул.
— Ну наконец-то догадались, ваше сиятельство. А я уже начал было думать, что зря спасал вам жизнь.
Глава 4
Ну конечно! Голос — этот самый голос принадлежал тому человеку, что спустился к нам после аварии. Тому, кто потерял пуговицу и отправил москвича-сыскаря Васильева забрать улики и выяснить, что мы видели.
Тому, кто убил своего сообщника.
“Колобки” словно сами по себе вылетели передо мной и зависли на полпути до советника. Павел Антиохович спокойно собрал разлетевшиеся листы, сложил и ровной стопкой на столе и поднял на меня глаза.
— Погасите заклинания, Михаил Николаевич. В этом кабинете вам ничто не угрожает. Поверьте, желай я навредить вам, просто бы не стал вмешиваться в ту операцию. У меня было много шансов от вас избавиться. Но очевидно, что раз вы еще живы, то представляете для меня ценность.
Я пятился до тех пор, пока икры не уперлись в мягкий диван, на котором я сидел всего несколько минут назад. Нервно сглотнув слюну, я усилием воли убрал “Колобки” и приглушил “Берегиню”.
— Зачем вы убили Васильева? — выпалил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. И все равно сейчас не было зазорно слегка струхнуть — все же мастер уровня Зурова наверняка мог стереть меня в порошок быстрее, чем я бы успел обратиться к родовому источнику.
Спокойно, Миха. Нужно выяснить, за каким чертом ты ему понадобился.
В комнате что-то неуловимо изменилось. Советник ректора изобразил затейливый жест, и на миг мне словно заложило уши — все фоновые звуки исчезли. Повесил купол непроницаемости. Павел Антиохович оперся обеими руками о стол и уставился на меня прямым холодным взглядом.
— Я не трогал Васильева, — сказал он. — Это сделали те, кто пытался вас убрать. Мы расстались прежде, чем с ним случилась эта трагедия.
Я осторожно приблизился.
— Васильев был сотрудником Тайного отделения. Как вышло, что вы оказались вместе?
Зуров криво улыбнулся.
— Отличный вопрос. Я и сам еще недавно не смог бы представить себе подобного сценария. Скажем так, в определенный момент у нас появились общие интересы. Жаль, что он погиб. И жаль, что так глупо. Я ведь говорил ему уезжать немедленно.
— Допустим, — неохотно кивнул я. — Зачем на нас охотились и кто на нас напал?
— Затем, юноша, что ваш круг общения вызвал беспокойство у некоторых лиц. Они посчитали неправильным допускать вас в стены Аудиториума. Должен заметить, небезосновательно, — Зуров наградил меня многозначительным взглядом. — Близкие контакты с Тайным отделением в стенах этого заведения не приветствуются.
Итак, он знал о Корфе. И наверняка предполагал, что из меня собирались сделать засланного казачка. Но на кой ляд в таком случае