По словам инженерного состава, который прибыл сюда для обслуживания этих самолётов, им в Москве о столь напряжённой ситуации не говорили.
— Про вас сказали, что вы сидите на корабле. Иногда летаете. А в управлении Авиапрома, когда получали документы сюда, вообще думают, что вы уже на обратном пути домой, — ответил инженер.
— Ага. Генеральный конструктор уже планы на тебя строит. Василич Федотов от дел отходит. Меницкий на его место пойдёт, а должность старшего лётчика освобождается. Сечёшь, кого пророчат? — улыбнулся мне ещё один представитель техсостава.
Ого! Неожиданно. Главное, чтобы Морозов об этом не узнал. Я не против, чтобы его поставили на место шеф-пилота. Только у руководства иное мнение может быть.
Коля, наконец-то, спустился по стремянке и пошёл вместе со мной к нашим товарищам. Подойдя ближе к Белевскому, я чуть не вступил кроссовком в целую кучу «бычков».
— Давно сидите, я смотрю, — присел я рядом с Витей, отказываясь от предложенной сигареты.
— Как прилетели, так и сидим. Перевариваем, — отрешённо ответил Саня.
Парни были в прострации. Взгляд направлен перед собой в одну точку, движения заторможенные. Витя и вовсе сделал несколько затяжек, а потом затушил сигарету. И тут же прикурил новую.
— На флоте что-то говорят про такие события? — спросил Саня у Тутонина.
— Пошёл в моряки — привыкай к качке. Так и у нас, — ответил Витя.
— Не думал, что в чём-то подобном поучаствую, — сказал Белевский.
— Чего вы такие? Это ж наша работа. Хорошо же полетали. Адреналин получили! — хлопнул в ладоши Морозов, но ребята посмотрели на него с укором.
Оглянувшись на стоянку, я недосчитался четырёх самолётов. Остальные были изрядно потрёпаны. Рядом с ними ангар, в который прилетела бомба. Повреждение строения на лицо — крыша обрушилась, ворота разлетелись в стороны. Я слез с ящика и подошёл к Николаю ближе, чтобы объяснить, насколько он неправильно себя ведёт.
— Не все вернулись, Коль. Будь более серьёзным. Имей уважение к погибшим.
Морозов замолчал. К нам подъехала машина, принадлежавшая старшему группы советских специалистов в Ливии. Сначала вышел генерал-лейтенант Ждунов Владимир Васильевич, а затем и руководитель нашей группы «Куб» Андрей Викторович Бурченко.
Они быстро надели на головы каски и начали застёгивать бронежилеты. Застёжки были выполнены в виде липучек. Прям «заграничный» вид у этой «брони».
— Где-то достали Ж-81, — сказал Тутонин, спрыгивая с ящика вслед за мной.
Куратор из КГБ был невозмутим. Трудно понять, доволен он или же считает дело сделанным.
— Товарищи, как состояние? — задал вопрос Ждунов, подойдя к нам ближе.
Пусть я и гражданский, да и не сошлись мы в одном вопросе с ним, но уважение к его званию и должности нужно иметь.
— Всё хорошо. Задание выполнено. Проводим предварительный разбор, так сказать, — ответил я, поправив воротник на комбинезоне.
Владимир Васильевич повернулся к Бурченко, но тот не спешил подходить к нам.
— Что говорят ваши ливийские коллеги? — спросил генерал у Андрея Викторовича.
— Подсчитывают ущерб и потери. Однако, можно сказать, что атака на Джамахирию результатов явно не достигла. Столица выстояла, — медленно ответил Бурченко и подошёл к нам.
Пристальный взгляд Андрея Викторовича говорил о том, что он планировал наше полное вовлечение в процесс отражения нападения на Ливию.
— Хорошая работа, товарищи, — натянуто улыбнулся Бурченко, пожал каждому руку и вновь отвернулся.
— Заметьте, и даже оружие не пришлось применять, — похвастался Морозов.
Вот кто тебя спрашивал, Николя⁈ Так хотелось ему зацепить представителя комитета.
Генерал поменялся в лице моментально. Владимир Васильевич даже расстегнул одну из липучек на бронежилете.
— Как это понимать, Андрей Викторович? Кто вам давал такое право? — возмутился генерал.
Что и требовалось доказать — никакого приказа о применении оружия не было.
Глава 2
Ночной аэродром на окраине Ливии — не самое лучшее место для выяснения отношений с Бурченко.
Винить его во лжи я бы не стал. Он выполняет свою работу, а в ней истина и обман идут рука об руку.
Вопрос в том, работает ли он в интересах самого себя или страны? Чьё это было решение так подставить вверенную ему группу?
— Рот на замке вы так и не научились держать, Морозов, — ехидно улыбнулся Андрей Викторович, уходя к машине.
— Мы не закончили, товарищ Бурченко, — громко сказал генерал Ждунов.
— Тогда предлагаю закончить. Не то время, не то место…
— Перестаньте, Бурченко. Хватит этих игр! Кто вам отдал приказ применять оружие? И кому вы его ещё передали?
— Прошу меня извинить, товарищ генерал-лейтенант. В операции моего ведомства вы не можете быть посвящены. Хотите поговорить? Поехали, — предложил Бурченко сесть в машину Владимиру Васильевичу.
Генерал-лейтенант посмотрел на нас и ещё раз пожал каждому руку. Пройдя мимо Бурченко, он с неким презрением взглянул на него.
— Я на минуту и поедем, — сказал Андрей Викторович и подошёл к нам.
— Слушаем вас, — произнёс Морозов.
Бурченко картинно сплюнул в сторону и снял каску.
— А вы ссыкуны, товарищи лётчики. Боитесь ручки замарать. Идеалисты, я посмотрю? — произнёс Бурченко.
— У нас есть голова на плечах, Андрей Викторович. Ситуация не требовала нашего вмешательства, — ответил я.
— Да⁈ А вы теперь это семьям ливийских лётчиков скажите, которые погибли. Вы одним залпом ракет могли бы уничтожить половину «Хорнетов»…
И дальше Андрей Викторович начал нести чушь про то, как мы должны были победить американцев в бою, сбить их, показать «где раки зимуют» и прочее. Тем самым мы бы проявили полную солидарность с ливийским народом.
— Вы, Андрей Викторович, в бою участие не принимали. Зато находились на командном пункте, верно? — спросил я.
— Ты меня допрашивать вздумал?
— Нет. Просто с такой системой ПВО, которая стреляет по каждому воробью и не может отличить группу беспилотников от самолётов, можно было бы навсегда остаться либо в пустыне, либо на дне залива.
Бурченко запыхтел. Возразить что-то против ошибок ПВО ему было нечего.
— Применение беспилотных летательных аппаратов ещё нужно доказать, — ответил Андрей Викторович.
— Ага. Вы ещё объективный контроль запросите у «матрасников», — добавил остроты нашему разговору Николай.
Ну никак не может он промолчать!
— Морозов, вы продолжаете открывать рот, когда не надо. Не имейте больше такой привычки.
— Он хотел сказать, что найти в водах залива обломки беспилотников будет трудно. От себя добавлю, что ничего бы наше вмешательство не изменило. Только бы ещё больше усилили конфронтацию с американцами, — тихо сказал я, но Андрей Викторович был при своём мнении.
Отвечать он не стал. Развернулся и пошёл к машине.
— Кстати, Родин. Насчёт Ветрова вопрос решился. И без моего участия, — крикнул он, садясь на заднее