Мари замерла. Тех, кто не умеет анимировать водящих самостоятельно, вид подвижных сгустков мрака вводит в ступор. Всякий знает, что водящий не опасен для живого существа. Что он годится лишь на то, чтобы катать или вращать что-нибудь круглое. Но отнюдь не всякий решится проверить на собственном опыте, так ли это. Мари не решалась.
«Кресло» бесновалось в шаге от нее и оглушительно щелкало зубами. Браслет, с гудением рассекая воздух, вертелся юлой.
— Прекратите это! — тонко и с каким-то горловым бульканьем выкрикнул Роб. — Все равно ничего вы этим не добьетесь! Я не стану участвовать в такой мерзости, как связь с внешним миром!
И тогда Иван, проклиная себя, пошел напролом.
— Роберт, славный вы мой, — с жутковатым придыханием пропел он. — Я жду от вас только положительного ответа. И никакого иного! Я попросту не уйду отсюда, пока не увижу подтвер — ждения принятого заказа на вашей линзе. Да-да, дружище, придется оформить заявку прямо сейчас. Меня, сами понимаете, в миграционной коллегии и слушать не станут, зато вас… О, вам с радостью пойдут навстречу, потребуй вы извне хоть самого японского микадо для утонченного чаепития. А мне нужен всего-навсего врач. Всего-то, Роб… Подумайте, ведь это так милосердно — помочь душевнобольному, нуждающемуся в лечении.
Иван просительно улыбнулся и следом без паузы отчеканил, будто железо лязгнуло:
— Ну а если вы отка — жете, я своими руками на ваших глазах сделаю то, от чего обязался вас оберегать! Уничтожу вашего ноктиса. И через пару дней, максимум через неделю вы станете тем же, кто я есть сейчас. Клянусь, я это сделаю! Вводите заказ, не искушайте судьбу.
— Будь ты проклят, обломок, — тихо сказал Роб и потянулся к линзе.
* * *Они пришли незадолго до полудня — четверо колонов, крепких и молчаливых, умело внесших громоздкий шкаф, и руководитель. О, это был настоящий инженерный гений с вели — колепным, полным энергии Именем. Оно окутывало голову инже — нера подобием шлема, топорщилось призрачными антеннами, сложными оптическими устройствами и множеством прочих, совсем уж специфических, приспособлений. С Иваном полноименный поздоровался без малейшей неприязни, за руку, чем расположил к себе сразу и безоговорочно.
Безымянные установили ношу, куда указал Иван, и немедленно удалились. Инженер, назвавшийся Марком, воткнул разъемы переносной линзы-книжки в контактную гребенку на стенке шкафа. Жизнерадостно забарабанил по клавишам, вполголоса напевая популярную шансонетку. На поверхности его удивительного шлема змеились разряды, расцветали кляксы, с антенн срывались короткие яркие искры. Шкаф гудел — то басовито, то высоко, но всякий раз мелодично. Пахло озоном и почему-то свежей сдобой.
Иван втянул ноги на кресло и прикрыл глаза.
Примерно через полчаса Марк удовлетворенно хмыкнул, разомкнул контакты, сложил линзу и бережно убрал в небольшой металлический чемодан, выстеленный стеганым плюшем.
— Лифт готов к работе. — Инженер любовно хлопнул шкаф по стенке. — Все настройки я выполнил согласно заказу. Осталось только персонифицировать разрешение на доступ. После чего вы станете единственным человеком, способным его запустить.
— Единственным? Не чересчур ли это расточительно?
— Нет. Мы должны избегать любых недоразумений. А так надежно. Один владелец, один ответственный в случае чего. — Он усмехнулся. — Давайте займемся персонификацией.
— Что нужно делать? — встрепенулся Иван.
— Секундочку. — Марк щелкнул клавишей на боку лифта, и тот начал медленно усыхать, содрогаясь и темнея. Наконец на его месте осталась вертикальная густо-черная плита. Как будто твердая, с четкими гранями и плоскостями, она казалась в то же время состоящей из тягучей жидкости, которая лениво колыхалась и перетекала в границах, очерченных всесильным магом-геометром.
— Приложите ладонь, где вам удобнее, нажмите посильней, и дело сделано. Не бойтесь! — Инженер ободряюще улыбнулся, видя замешательство Ивана. — Вы даже ничего не почувствуете.
Иван приблизился, прикоснулся к поверхности плиты. Та была теплой, как камень, нагретый солнцем. Он осторожно нажал. Нажал сильнее. Рука медленно тонула, но имяхранитель действительно ничего не ощущал, кроме некоторого сопро — тивления вязкой «жидкости». Затем ладонь уперлась в твердую колючую поверхность.
— Достаточно, — кивнул Марк, — руку можете отнять.
Иван с усилием вытянул руку обратно. На коже не осталось никаких следов.
Плита между тем прекратила волшебную псевдожизнь и остекленела, сохранив на фасаде растопыренный пятипалый отпечаток.
— Когда понадобится заказанный человек оттуда, — инженер махнул рукой в неопределенном направлении, — приложите ладонь к отпечатку. Только и всего.
— И как скоро он прибудет?
— Да практически мгновенно. В считанные минуты.
— Позвольте, он что же, отныне будет обязан сидеть и ждать моего вызова постоянно? — изу — мился Иван.
— А хоть бы и так… заплатили-то ему более чем щедро, — нарочито безразличным тоном сказал Марк. — Ну, а, в общем, нет, конечно. Сидеть и ждать ему не придется. Просто за нас — искривление временных пото — ков, несоосность пространственных координат внутри Пределов и снаружи… И еще целая куча прочих условий. В общем, владейте, не комплексуя.
— Исчерпывающее объяснение, — вполголоса усмехнулся Иван.
Марку его усмешка почему-то не понравилась. Возможно, он был из этих — «молодых либералов». Борцов за равные права для всех и каждого, включая обломков и безымянных. Потому, наверное, и разговаривал с Иваном, как с человеком, а не бывшим. Вот и сейчас, не подумав отмахнуться, он принялся прохаживаться перед имяхранителем, вновь опустившимся в кресло, и терпеливо втолковывать, что подразумевал под несоосностью пространств, искривлением временных пото — ков и прочими условиями.
— Возьмем поезд, — предложил он. — Пусть это будет, к примеру, кольцевой экспресс. Ехать, пусть даже умозрительно, лучше с комфортом, согласны?
Иван кивнул. Против комфорта он не возражал.
— Представьте, что вы садитесь в кольцевой здесь, в Гелиополисе, и катите по маршруту, наслаждаясь великолепной мадерой, изумительным чаем и приятными беседами с достойными попутчиками и очаровательными попутчицами. При этом вы, разумеется, совершенно не заботитесь о выполнении расписания, целиком доверяя диспетчеру пути и машинисту. А они ваше доверие оправдывают. Поэтому, прибыв, секунда в секунду, предположим, в Лариссу, вы спокойно выходите на перрон, где и встречаете своего друга, с которым о встрече этой договорились заблаговременно. Положим, за неделю до отправления экспресса. Письмом или по телефону. Он, надо полагать, тоже всю эту неделю не торчал на вокзале, а подошел перед прибытием поезда. Встретившись, вы вовсе не удивляетесь тому, что он тут как тут, а прогуливаетесь, обсуждаете погоду, падение нравов у современной молодежи и другие злободневные темы. После чего расстаетесь, уговорившись встретиться опять, тогда-то и тогда-то. Вас ждет Пантеония — или куда вы там направляетесь? — а его хм… скажем, дама сердца и прогулка с ней на лодочке…
— Я бы не возражал поменяться с ним местами, — задумчиво сообщил Иван.
— Как и любой другой, — мимолетно улыбнулся Марк. — В работе лифта «Гея — Перас» (недопустимое в приличном обществе слово «Гея» он