Б-11

Об этом проекте забыли на три десятка лет; но нет такой тайны, которая могла бы сохраняться вечно.

Тринадцать человек спустятся на километры вглубь земли, чтобы понять, почему все проекты сверхглубокого бурения были закрыты.

Большинство из них не вернется, а те, что вернутся – лучше бы остались там, куда не проникает свет солнца.

Есть тайны, которые не стоит разгадывать – Б-11.

Когда нет времени для выбора секунды решают, кто ты – герой или предатель.

Со страхом невозможно договориться; с ним можно только сражаться – или уступить ему.

Они ждали тысячи лет на глубине тысяч метров; они жаждут мести, и только тринадцать человек, пришедших с поверхности, могут остановить их.

У страха есть имя – Б-11.

Никто не вернулся живым – и об этом проекте забыли на годы.

Им предстоит узнать, почему так произошло; а когда они узнают это – им предстоит принять самое сложное решение в своей жизни.

Когда есть выбор между своей смертью и вечным порабощением, подобного которому не знала история.

Никто из них не вернется живым – Б-11

«По грязно-серой тундре полз человек. Полз медленно, то и дело замирая без сил и, наверно, даже теряя сознание. Но через какое-то время – минуту, не больше, приходил себя, и вновь начинал ползти, чтобы через несколько метров вновь упасть без сознания. У человека почти не было ног. За ним волочилось нечто, что, вероятно, было внутренностями, вывалившимися из огромного разрыва в нижней части тела человека. Разорванные сосуды уже почти даже не кровоточили, хотя за ползущим по-прежнему оставался заметный влажный след из сукровицы. Тело человека, полностью лишенное одежды, было страшно обожжено; ожоги бугрились ужасными рубцами, искажая и без того исковерканные очертания тела. Рук тоже почти не было – вместо них остались короткие головешки культей длинной где-то по локоть, ими человек и отталкивался от земли. Голова и лицо тоже представляли собой почти сплошной ожог: нос отгорел и провалился, губы, веки, ушные раковины – не говоря уж о волосах, – полностью сгорели. По всем канонам медицины и биологии, человек с такими повреждениями давно должен был умереть… но он был жив. И полз. Упрямо полз к неизвестной никому цели, в полном молчании. Безмолвствовала и природа; было светло, но по положению солнца, низко опустившегося к горизонту, каждый, кто бывал за полярным кругом, мог бы определить, что время близится к позднему вечеру, и в более южных широтах этой же долготы, наверняка, уже включают свет. А человек все полз и полз, словно заклятый или заговоренный. Словно зомби из фильма ужа»