— Ввиду открывшихся обстоятельств, я готов предположить, серебром Адама пытали, не найдя в доме искомое. Боюсь, на нас и секреты предков снова открыли охоту.
— Думаете? — нахмурился Беррингтон-старший, отдавая записки подоспевшему мальчишке-посыльному. В ответ на кивок и вовсе потемнел лицом, заметив, однако, что обвинения серьезные и бросаться ими бездоказательно как минимум неразумно.
И был, несомненно, прав: доказательства формируют гипотезы, не наоборот.
— Согласен. И тем не менее, я уверен, подобная вероятность достойна внимания старейшин Совета. Проблемы легче решать на начальных стадиях, — заметил Винсент.
— Боюсь, как бы мы не упустили момент… — отозвался Чарльз и, скользнув к мини-бару, наполнил два бокала янтарной жидкостью, прежде чем вручить один из них молодому барону.
Винсент передернул плечами и сделал щедрый глоток, смочив пересохшее горло. Он не застал времен последних гонений, зная о тех тяжелых, трагических событиях лишь по рассказам, но отцу они до самой смерти являлись во снах.
— Потому я и предлагаю не откладывать встречу.
Пока фанатики шныряют где-то рядом, выслеживая очередную жертву, никто не мог чувствовать себя в безопасности, ни взрослые, ни дети. Спокойно спать по ночам, не зная, досчитаются ли всех поутру.
Беррингтон-старший кивнул. Запечатав два письма, отправил с ними второго посыльного. Время потекло в напряженном молчании. Изредка они перекидывались ничего не значащими репликами, но обстановку разрядить не получалось. Следовало все обдумать. И Винсент так глубоко погрузился в мысли, что едва не подпрыгнул, когда дверь в кабинет неожиданно распахнулась.
Замерев на пороге, Элизабет сообщила, что члены Совета прибыли и ждут в малой гостиной.
Благодарно кивнув дочери, Чарльз направился прочь. На пару мгновений оставшись наедине с бывшей невестой, Винсент хотел было поинтересоваться, как у нее дела, но не успел и рта открыть. Девушка выскользнула из кабинета, не удостоив гостя даже взглядом. Что ж, заслуженно. Но разбираться с этим было некогда, и барон поспешил в малую гостиную, опасаясь по пути растерять все мысли.
Глава 2
Отчитываться перед Советом всегда было волнительно. Пусть этих людей Винсент знал с рождения, но трепет перед Советом был впитан молодым поколением старой аристократии с самого детства. Вот только он давно не ребенок. Короткий вздох украдкой, чтобы перевести дух, и вперед. Совет должен знать все, до мельчайших фактов, ведь от их решения зависит будущее не только старой аристократии. Понять, что все очень серьезно, но не заподозрить младшего Файнса в призывах к религиозной войне. Нет, он совсем не хотел войны, но…
— При всем уважении, барон, — наконец подал голос Арчибальд Гордон, бывший глава королевской полиции. — Все сказанное вами — лишь догадки. У нас множество врагов, и церковь — не самый страшный из них.
Да, никто не хотел войны, и ради хрупкого, недолговечного, вынужденного мира, терпели. Несправедливость, притеснения, нападки церкви. Вот только по другую сторону баррикад терпеть не хотели. Да и зачем, ведь сила и власть на их стороне…
— Вы правы. Однако я не прошу нападать в ответ, я лишь хотел предостеречь. Пока расследование продолжается и убийцы разгуливают на свободе, мы должны оставаться настороже. Предупрежден, значит вооружен, не так ли?
— Мы поняли вас, Винсент, — поспешил вмешаться в конфликт, который еще даже не успел зародиться в чужих головах, Чарльз Беррингтон — глава Совета и хранитель архива старой аристократии. — Продолжайте расследование. Томас, — повернулся он к придворному ювелиру. — Предупредите всех. Пусть будут осторожнее.
Томас Грант чинно кивнул, достав из кармана инкрустированные золотом часы, чтобы сверить время и прикинуть, где может подвинуть запланированные дела и встречи, выкроив немного на поручение главы.
— Что ж, нам остается лишь положиться на ваш профессионализм, благоразумие и, чего уж там, везение, барон, — Арчибальд поднялся первым, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником в форме головы добермана. — Держите нас в курсе.
Винсент украдкой выдохнул. Как бы там ни было, хоть решающее слово и оставалось за главой, а мнение оружейника имело немалый вес.
— Непременно, — заверил он. — Благодарю за доверие.
Благо Бейли-старший не смог присутствовать, буквально накануне отбыв из города по делам клиники, а то, как знать, все могло закончиться с перевесом в другую сторону. Александр Бейли, хоть и приходился матушке братом, был максимально далек от ее мудрой рассудительности. Холодный расчет и жуткое эго, вот чем он руководствовался в своих действиях.
Проводив членов совета взглядом, Винсент опустился в кресло, давая понять несостоявшемуся тестю, что их беседа еще не окончена. Он видел лишь один способ быстро и тихо проверить единственную на сегодняшний день очевидную версию, но ему требовалась помощь хранителя архива.
Чарльз кивнул, молчаливо предлагая подождать, пока он проводит визитеров. Оставшись в одиночестве, Винсент устало прикрыл глаза, стараясь успокоить сердце. Через пару минут рядом прозвучали тихие шаги, в комнату ворвался флер жасмина, и он осторожно поймал ладонь Элизабет, которая принесла чай.
— Присядь, — попросил он, отпуская по первому требованию, как дикого, пугливого зверька, которым девушка отнюдь не являлась. — Давно тебя не видел.
— Не ты ли сказал, что не хочешь меня видеть? Что жалеешь о предложении руки и сердца? — холодно поинтересовалась девушка, тем не менее опустившись в кресло напротив, удерживая спину идеально ровно и глядя куда-то в сторону.
— Что только не сорвется с языка в пылу ссоры, — передернул плечами Винсент, пряча поглубже чувство вины. — Ты тоже не скупилась на слова. Помнишь?
Лично он помнил каждое, как бы сильно ни хотелось забыть.
Элизабет прожгла его взглядом глаз цвета голубого льда и сердито поджала нежные губы. Тонкие изящные пальцы собрали в кулак ткань простенького домашнего синего платья, выгодно оттеняющего светлые локоны, ниспадающие на плечи.
— Не я не явилась к алтарю в день собственной свадьбы, — голос ее зазвенел от возмущения, но она справилась с эмоциями и медленно выдохнула. — Если у тебя все, я пойду.
Порывисто поднявшись, Элизабет, не оглядываясь, направилась прочь из гостиной, оставляя несостоявшегося супруга в одиночестве. Если бы не гордость, доставшаяся от предков, и воспитание, тщательно вбиваемое гувернантками, она бы стремительно выпорхнула в проем двери, но нет. Замерев у самого порога, выплюнула пожелание доброго дня гостю и поспешила прочь, едва не налетев на возвращавшегося отца. Чарльз, конечно, все понял, но они оба предпочли сделать вид, будто ничего не случилось. Не время для “семейных” разборок…
— У нас нет времени выслеживать фанатиков, сотворивших такое с Крейвеном, — после непродолжительного молчания, которое, однако, грозило затянуться, констатировал Винсент.
— И что вы предлагаете? — спокойно поинтересовался граф Беррингтон, сделав глоток чая, прежде чем раскурить трубку. И у Винсента запершило горло при воспоминании о крепости сорта табака, которым его угощали однажды.
— Навязать им собственные правила игры, разумеется, — усмехнулся он, делая осторожный глоток. Он