Его тон был жёстким, как приказ. Чувствовалось, что он привык отдавать команды, которые мгновенно исполнялись. Но из всей его короткой речи, ледяной, как воды Северного океана, Амелия поняла лишь одно: «Завтра я опять его увижу! Когда он будет определять меня в какой-то там отряд…»
И она вдруг почувствовала себя маленькой глупой девчонкой, потому что сердце забилось быстрее.
– Ясно, – почти прошептала девушка. Тюремщик за спиной коменданта недовольно сжал челюсти.
«Опять сказала не так, как надо», – поняла она, прикусив губу и краснея.
Но комендант спокойно кивнул и, развернувшись, покинул камеру. Напоследок, когда дверь почти закрылась, Амелия поймала его короткий, как вспышка, взгляд. И почему-то ей почудилось, что он не был таким уж до боли безразличным. В нём сквозило любопытство и какое-то иное чувство, едва уловимая мысль.
Но, вероятно, ей просто хотелось так думать.
– Я смотрю, наш комендант тебе понравился, малявка? – усмехнулась неприятная соседка, едва раздался щелчок замка. Амелия решила промолчать, но это вовсе не останавливало ту от дальнейшего озвучивания своих мыслей. – Да, он на всех женщин так действует. Кто-то даже считает, что это магия. Но как по мне, так никакой магии не нужно, когда мужик такой, как этот!
И она захохотала.
– А какой он? – спросила Амелия задумчиво.
– Наследник древнего рода, рыцарь Серебряных клинков, Первый ловчий царства – неужели ты о нём не слышала? – удивилась Изарель, и на её худом лице вместо привычного уже презрения появилось неподдельное изумление. – Маг пятого уровня – может, это скажет тебе о чём-нибудь?
Конечно, Амелия слышала. Но до сего момента почему-то две личности не складывались у нее в одного человека: комендант крепости с загадочными глазами цвета ртути и единственный известный миру маг пятого уровня. Колдун и волшебник, сделавший свой замок тюрьмой для самых отъявленных преступников. Подаривший государству хотя бы относительную иллюзию спокойствия, создав на границе заслон от монстров диких земель.
– Мечта любой бабы наш комендант – вот что я тебе скажу, – продолжала женщина, будто смакуя собственные фантазии. От этого у Амелии почему-то стало гадко на душе. – И, представляешь, говорят, нет у него никого! Чем не сладкий пирог для нашей сестры?
Она хохотнула.
– Ну да, тебе-то губу можно не раскатывать, – продолжала Изарель, бросив на новенькую уничтожающий взгляд, – на такого головастика, как ты, и жаба-то ни одна не клюнет!
И снова хохот. Похоже, Амелия стала для нее прекрасным развлечением. Но девушке было не привыкать к оскорблениям. После смерти матери отчим не скупился на «добрые слова».
«И зачем я терпела все эти годы его издевательства? – мелькнула в голове бесполезная мысль. Все равно все закончилось тюрьмой…»
– А что за апелленты? – спросила Амелия, вспоминая слова Вайлара.
Сокамерница ухмыльнулась, но девушке показалось, что на её лице промелькнуло что-то похожее на сочувствие.
– Приманка. Апелленты – это приманка для монстров леса. Заключённые, обладающие наименьшим запасом магии, определяются в этот отряд. Они идут первыми, когда начинается облава.
Девушка вздрогнула. Да, магией её природа не наделила.
«Какое неприятное ощущение – даже среди воров и убийц чувствовать себя на последнем месте…»
Амелия поёжилась, словно от мороза. Но дело было вовсе не в холоде.
Осознание собственной ничтожности давило на нее сильнее, чем стены тюрьмы, в которой ей предстояло провести всю оставшуюся жизнь.
А ведь на крохотную секунду ей показалось, что среди кромешной тьмы мелькнул проблеск света – в тот самый миг, когда ее рук коснулись горячие ладони коменданта, а глубокие ртутные глаза начали затягивать в свою темноту.
Крохотная секунда, после которой тьма стала казаться еще гуще.
«Что толку, что я увижу завтра вновь этого мужчину, почему меня это так обрадовало? – думала Амелия, уныло располагаясь на жёсткой тюремной кровати. – Зачем мне глядеть на него?.. Я всё ещё буду грязной отвратительной узницей без прошлого и будущего. Даже без магии. А он останется великим магом, которого мне мельком довелось увидеть…»
На следующий день все было хуже прежнего. Утром Амелию и Изарель повели мыться в большие общие купальни. Девушке было стыдно и неловко раздаваться при таком количестве женщин. В её родовом особняке на нее могла смотреть одна-единственная горничная, которая ей и помогала. Здесь же были десятки заключённых. Голые, грязные и крикливые. Вдобавок ко всему в самый неудачный момент Амелия упала, поскользнувшись на мокром полу, и больно ударилась. Громкий хохот только усиливал боль от ушиба.
Оставалась последняя отрада, обещавшая покой и хоть какую-то иллюзию свободы, – прогулка. Первая прогулка в Чертоге Ночи. Амелия планировала снова насладиться светом солнца и мягкостью травы, а заодно спрятаться подальше от многочисленных глаз заключённых.
И кто же знал, что этот глоток свежего воздуха уже через каких-то полчаса перевернет всю её жизнь?
Этюд 3. Ритуал
Когда зазвенел большой колокол над крепостью, все двери открылись. Наконец-то узники получили возможность покинуть гнетущие каменные стены.
Амелия неуверенно брела в общей массе людей, одетых в одинаковую форму цвета пожухлой травы. На неё бросали любопытные взгляды, а она старалась смотреть вниз, не обращая внимания на смешки и перешёптывания.
Худенькая, невзрачная и слабая, лишенная магии, она казалась слишком ничтожной по сравнению с остальными.
Однако солнце над Чертогом Ночи было теплым и ясным. Оно одинаково освещало и преступников, и свободных людей, даря и тем и другим свою ласку.
Проходя по каменной мостовой, ведущей прочь от замка, девушка вдруг оказалась совсем рядом с несколькими заключёнными, стоящими отдельной группой. Почему-то они носили чёрную форму, в отличие от остальных, и выглядели на порядок уверенней, чем безвольная толпа болотного цвета. В их глазах не светилась безысходность, а на руках из-под рукавов формы виднелись красивые витые браслеты, также напоминающие дорогущее черное золото.
Амелия инстинктивно поняла, что перед ней нечто вроде элиты, и попыталась побыстрее пройти мимо. Но не успела.
– Так-так, – проговорила одна девушка в черном, молодая особа лет двадцати пяти, с копной густых белых волос, убранных в высокий хвост, – кто это у нас здесь?
– Свежее мясо, – ответил ей парень примерно того же возраста. Среди их группы были только молодые люди. На вид – ни одного старше тридцати пяти.
Ещё один очень странный факт, учитывая, что в тюрьму свозили преступников всех возрастов. Впрочем, если слабейшие тут умирали первыми,