Все это утомляло, и, что ещё хуже, она была не одна.
Кроме Тени, были ещё двое. Присутствие одного она запланировала, а второго — вовсе не ожидала, но оба теперь считались гостями Гильдии.
Винн делала шаг за шагом, пока не оказалась перед боковой дверью большого северо-западного здания, которое вмещало лаборатории на подземных этажах и гостевые покои наверху.
Тень рыкнула и ворчливо заскулила.
— Хорошо-хорошо, я иду! — резко выдохнула Винн. — Прекрати приставать ко мне.
Не имея причин задерживаться более, она открыла дверь и, позволив Тени проскользнуть мимо себя, вошла внутрь. Когда они достигли дальнего конца прохода и лестницы, ведущей к гостевым покоям, Винн остановилась на середине лестничного пролёта.
Она не могла прекратить думать об этих двух мужчинах — размещенных, разумеется, в отдельных комнатах — которые ждали известий от нее уже нескольких ночей. Она не была уверена, что готова поговорить с кем-то из них, когда узнала о враждебности, молниями потрескивающей между ними. Винн обнаружила, что не в силах сделать следующий шаг, и её мысли совсем не к месту вернулись к той ночи, когда Оша появился во внутреннем дворе — а Чейн пытался помешать ему войти.
После того напряженного, запутанного случая произошло слишком много вещей, которые теперь смазывались в нечеткое пятно в воспоминаниях. Ей удалось выбить для Оши комнату, что было не слишком трудно. У Хранителей ее миссии были тесные связи с эльфами этого континента, Лхоинна, поскольку другая миссия располагалась именно в их землях. Некоторые ровесники Винн, которые никогда не встречали кого-либо из Ан’Кроан Запределья, сочли Ошу заслуживающим любопытства.
Чейн сразу не скрывал своих чувств: присутствие Оши не только не входило в их планы, но и было ему не по нраву. Так что следующие дни и ночи были нелегки.
Ни у Чейна, ни у Оши не было особых дел, зато у обоих было слишком много времени думать о нежелательном присутствии другого. Не помогло даже то, что оба были поселены в одном здании, на одном этаже, почти напротив друг друга.
Винн отчаянно пыталась обнаружить малейший намек на местоположение шара Духа. Отчасти, она так самоотверженно бросалась на эту задачу, сутки проводя в исследованиях или в работе по расшифровке с премином Хевис, чтобы подольше избежать прямого разговора с Чейном и Ошей.
Что-то ткнулось Винн под колено, и она, развернувшись, посмотрела на Тень.
— Не начинай опять! — шикнула она. — Это достаточно трудно и без твоей бодливости.
Несмотря на все усилия, она до сих пор ничего не узнала. Сначала она каждый вечер ненадолго заглядывала и к Чейну, и к Оше, чтобы рассказать о своей работе. Главным образом это должно было заставить их думать, что она слишком занята для разговоров о чем-либо ещё. Эти посещения стали менее частыми, поскольку она не могла сказать им ничего нового… а чем меньше она могла сказать им, тем больше они могли начать поднимать другие, более личные вопросы.
Так больше продолжаться не могло.
С тяжелым вздохом Винн преодолела последние ступени и прошла в коридор с узкими дверями, по три на каждой стороне. Она повернулась к первой справа, а затем ко второй слева. Тень заскулила, и Винн глянула вниз, но собака была не у её ног. Она обнаружила, что собака все еще стоит на лестнице позади.
Тень посмотрела налево и направо, вероятно, на те же двери, а затем на Винн.
«Может… не… говорить… с Чейном… и Ошей… сегодня вечером?..»
В дополнение к другим своим уникальным способностям Тень могла вызывать слова из воспоминаний Винн, чтобы общаться с нею. Винн чуть не поперхнулась воздухом от досады: всего минуту назад собака решительно толкала её вперёд.
— Думаешь? — прошептала она. — Мне уже сейчас трудно.
«Винн, пойдём… вместо этого… поедим…»
Винн кончиками пальцев погладила лоб Тени.
— Пока нет, — ответила она, но тут же застыла, выбирая, кого навестить первым. Но тут ей пришлось повернуть голову на скрип двери.
Первая дверь — дверь Чейна — резко ушла внутрь, стукнувшись о стену, но вышел из комнаты не он.
Девочка в коричневых одеждах ученика вылетела изнутри, словно ураган, громко раздраженно пыхтя и держа в руках целую груду книг.
Ей было около двенадцати, ее маленький нос и щеки цвета слоновой кости были сбрызнуты еле заметными веснушками. Темно-русые волосы были заплетены в две аккуратные косы по бокам от её измученного, слишком сердитого для такой маленькой девочки лица. Она покрепче перехватила книги, пристраивая стопку поустойчивее, а в это время дверь за её спиной качнулась назад и захлопнулась.
— Kайн? — выдохнула Винн. — Что ты делаешь так поздно у Чей… в покоях мастера Андрашо?
Кайн посмотрела на нее поверх стопки книг. Краткое удивление быстро прошло — при упоминании о Чейне к ней вернулось раздражение. Но и оно внезапно исчезло, её губы расплылись в наивной улыбке.
— Тень! — радостно выкрикнула девочка.
Выдох собаки очень походил на стон.
Кайн посмотрела на Винн и снова немного нахмурилась:
— Я, как предполагается, учу его… по крайней мере, именно об этом он просил.
Винн поджала губы:
— Да, я знаю.
Некоторое время назад Чейн из всех окружающих его Хранителей попросил именно Кайн помочь ему научиться читать на слоговой азбуке Бегайн — сложных символах, используемых Хранителями для записи текста на абсолютно любом языке. Сначала Винн была ошеломлена этим известием, хотя знала, что у Чейна есть растущий интерес ко всем вещам, связанным с методами Гильдии. Полное овладение слоговой азбукой было первым в его списке, а Кайн изучила её быстрее любого другого ученика, которого Винн знала. Очевидно, Чейн каким-то путём пришёл к подобному выводу.
Винн помогла организовать их занятия, поскольку посвященным не разрешалось делать такие вещи, особенно для посторонних. Ещё хорошо, что у девочки было время учить его, так как ее собственные уроки зачастую казались ей слишком простыми. Гильдия заведовала несколькими государственные школами, хотя те не были предназначены для взрослых и не имели никакого отношения к работе самой Гильдии. Винн же была в состоянии предложить специальное искушение, которое помогло быстро получить согласие Кайн.
Девушка немного съежилась, не смея оглянуться на Тень.
Но сейчас было не назначенное время уроков Чейна. Кайн согласилась вставать пораньше, ещё до рассвета, и учить «мастера Андрашо», прежде чем начинать собственный день.
— Он хотел дополнительное время, — проворчала Кайн, закатывая свои ярко-карие глаза. — Он говорит, мы продвигаемся вперёд слишком медленно, но все время задаёт вопросы… вопросы и вопросы! Он должен молчать, слушать и практиковаться так, как я ему говорю. Бегайн не так уж сложна… Я же могу читать на ней!
— Понятно, — произнесла Винн, но она задалась вопросом, почему Чейн так спешил.
Выражение лица Кайн внезапно изменилось снова, и