Петрит начал успокаиваться.
— Не томи! А? — взмолился темноволосый. Ведь это он был соседом Петрита по кровати.
— Ладно, слушай.
Так голова к голове они и проговорили шепотом, пока в окнах не забрезжил первый свет.
7
В эту ночь в приюте засиделись еще два человека, и беседа их была примечательна…
Директор, запыхавшись, поднялся в свой кабинет: только что после неожиданного выстрела он осмотрел комнаты — воспитанники спали. Все на месте. Все вроде бы спокойно. Но тревога не оставляла директора: он напряженно прислушивался.
Послышались быстрые шаги, в кабинет вошел капитан карабинеров, он был невозмутим, совершенно спокоен. По-хозяйски развалился в мягком кресле, небрежно щелкнув портсигаром, закурил.
— Скорее всего моему карабинеру показалось, — сказал капитан. — Говорит, кто-то спрыгнул с забора. Но… Как говорится, от страха и кусты людьми кажутся. Впрочем… Все может быть. Вы, однако, утверждаете, господин директор, все ваши воспитанники на месте?
— Все как один, господин капитан!
— Хорошо, хорошо… Вернемся к нашей приятной беседе. — Капитан задумался. — Возможно, в следующий раз мы и отправим этих бесенят, — сказал капитан, как будто речь шла о чем-то совсем незначительном.
Директор даже привстал. Он совершенно ничего не понимал. Несколько часов назад произошло невероятное: дети, эти бессловесные, забитые существа, взбунтовались. Они отказались ехать в Италию. От позднего визита капитана — а случился он уже после отбоя — директор ждал форменного разноса. Однако капитан был совершенно спокоен…
«Нет, это немыслимо!» — Директор отказывался верить своим ушам.
— В конце концов, их можно совсем никуда не отправлять. И здесь им, по-моему, неплохо, — сказал капитан, глубоко затягиваясь.
— Я вас не совсем понимаю, господин капитан, — пролепетал директор, окончательно сбитый с толку.
— Вполне возможно, — согласился капитан. Он встал, наполнил рюмку коньяком и залпом выпил.
Директор совсем растерялся: «Как же это я раньше не догадался предложить капитану коньяк?»
— На этот раз… — капитан выдержал внушительную паузу, чтобы насладиться произведенным впечатлением. — На этот раз мы отправим на нашем пароходе бандитов[8]. За ними он и пришел.
— Бандитов… но… зачем тогда все это… с детьми? — неуверенно спросил директор, несколько успокаиваясь, но все еще удивленный и даже несколько оскорбленный.
Капитан вновь глубоко затянулся, пустил кольцо голубоватого дыма и повернулся к директору.
— Все встревожены появлением парохода. Хотят знать, зачем мы его прислали. Сказать правду? Тогда будут демонстрации в Тиране. Некоторые заключенные имеют своих людей в городе и в ближайших деревнях. А так? Дети… Кому в голову придет думать об этих сиротах? Необходимо закрепить мнение, что пароход пришел именно за ними. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Блистательная мысль, господин капитан! Я только сейчас начинаю понимать ваш план, — расплылся директор в улыбке. Лесть попала на благодатную почву. Капитан еще больше заважничал. Он с удовольствием опрокинул очередную рюмку коньяку, услужливо поданную на этот раз директором.
— Версия с детьми облегчит нам проведение операции, — сказал капитан, поднимаясь. — Я вижу только одну трудность: как этих бандитов переправить на пароход. Впрочем, тут у меня тоже есть план… — И он радостно потер руки. — Таким образом, вам ясна задача, господин директор?
— Моя задача? — Директор на минуту опешил. Он не мог уловить связи между собой и заключенными.
— Все должны быть уверены, что мы собираемся отправлять в Италию только детей. Ясно?
— Да, сейчас я, кажется, все понял, — протянул директор и наполнил рюмку капитана коньяком.
— Кроме того, нужно позаботиться, чтобы ваши детки не выкинули какой-нибудь номер. — Капитан поднялся из кресла. — Этот выстрел… Сегодняшнее поведение этих, простите, забитых «сироток». У меня есть, господин директор, смутное ощущение, что за детьми стоит кто-то из взрослых. Об этом следует хорошенько подумать. Вам прежде всего. Но и я подумаю. Может, и сверкнет какая идейка. Однако хорошие мысли приходят утром. Ибо, как гласит народная мудрость, утро для работы, а ночь для сна. А сейчас, как видите, глубокая ночь.
Последние слова господин капитан говорил уже на пороге.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Утро следующего дня город встречал с тревогой. Он и раньше был знаком с гортанными командами оккупантов, раздирающими душу свистками патрулей, стрельбой… Каждый день по узким улочкам маршировали солдаты. Прошедшая ночь мало чем отличалась от других, В какой-то мере она была даже спокойнее: всего один выстрел. Но люди были встревожены куда больше, чем в предыдущие дни.
Черный пароход у берега — вот что взбудоражило всех. Как и вчера, мужчины и женщины собирались отдельными группками и обсуждали эту новость.
— Говорят, что итальянцы собираются увезти приютских детей, — повторяли одни уже всем известную новость.
— Что-то не верится, — сомневались другие.
— Почему не верится? — начинался спор.
— Да зачем они им нужны? Какой прок в детях?
— Верно! Одни расходы.
— Но ведь не ради же прогулки пришел этот пароход?
— А может быть, они привезли очередную партию оружия для своих солдат?
На одной из вытоптанных площадок крутился Агрон. Его мало интересовали все эти разговоры. Он и так все знает. Во всяком случае, он так считал. Агрон уже бегал к Триму — надо же ему рассказать о ночном происшествии, о пуле карабинера, которая просвистела над самым ухом. Впрочем, лучше об этом помолчать — ведь Трим не разрешает зря рисковать. Трима дома не оказалось, и теперь Агрон надеялся встретить его в городе.
Сегодня пароход не казался мальчику таким огромным и страшным, как вчера вечером. Наверно, оттого, что уже все известно подполью о замыслах фашистов, связанных с этим пароходом.
На море появилось несколько военных катеров. Они стремительно резали волны, оставляя за собой белый шлейф пены и брызг.
Это удивительно, но и катера сегодня как будто уменьшились. «Что-то странное сегодня происходит с вещами», — думал Агрон.
Внезапно мысли мальчика прервал топот ног. Из узкой улочки показался военный патруль: каски, надвинутые по самые глаза, придавали лицам солдат свирепое выражение. Громко чеканя шаг, они шли строем, поднимая клубы пыли.
«Что они здесь потеряли?» — с ненавистью подумал Агрон и на всякий случай смешался с толпой.
И тут он увидел Трима: тот с независимым видом шел по улице прямо навстречу патрулю! На плечах небрежно накинута старая военная куртка, а в руке удочки.
Агрон был чрезвычайно удивлен: «Нашел время для рыбалки!» Он стал проталкиваться навстречу Триму. Они были совсем рядом, но тут патруль разделил их. Солдаты прошли, пыль рассеялась.
— Агрон! — позвал Трим и сам быстро подошел к мальчику.
Агрон хмурился: все-таки он не мог понять поведения своего старшего друга — гуляет, идет ловить рыбу! Или его уже не интересует судьба приютских ребят?..
— Как насчет рыбалки? Или будешь гонять мяч? — пошутил Трим, разглядев пасмурное лицо мальчика.
Нет, положительно с Тримом что-то случилось! У Агрона от обиды слезы навернулись на глаза.
— Что с тобой? — встревожился Трим. — Ты не заболел?
— Я-то здоров!.. А ты? — Агрон начал заикаться от волнения. — Как ты можешь идти на