— Клодия, ну хоть вы меня поймите. Не могу же я у вас остаться! Скажите, кто здесь организатор? К кому мне подойти? Если надо написать официальный отказ или подписать что-то — без проблем. Обратно не попрошусь!
Я уже несколько минут выносила бедной женщине мозги, а она оставалась нордически спокойной. За это время Клодия не только чуть ли не за ручку отвела меня в гостевую комнату, но и раздвинула шторы, поправила многочисленные подушки на кровати, переставила горшок с неизвестными мне лиловыми цветами с этажерки на окно, к солнышку.
— К сожалению, миледи, от участия в отборе невозможно отказаться.
— Одна психанутая чуть не превратила меня в шашлык. Разве это не достойный повод для самоотвода?
— В истории отборов были и более серьезные конфликты. Могу лишь посоветовать вам обходить стороной леди Фейлу. Она славится своим несдержанным характером.
Зашибись.
— А еще мне надо забрать свой диплом. Понимаете, я работу писала про штюрмеров, это писатели немецкие. Вообще-то я больше люблю французов и хотела писать про Гюго, но мой куратор тащится по Гете и Шиллеру, поэтому я уступила… А, вам же неинтересно.
— Напротив. Когда у меня появится свободная минутка, буду счастлива узнать от вас что-нибудь про писателей вашего мира.
Вежливость восьмидесятого уровня.
— Договорились, — тоже из вежливости ответила я и нехотя бросила сумку на комод. — В общем, мне надо обратно в универ — закончить там свои дела. Что я, зря пять лет училась? Да и родители не в курсе, что меня забрали в другой мир. Телефон тут не ловит, я не могу маме позвонить и предупредить, что не приду к ужину. Она же волноваться будет!
— Сочувствую, миледи. С вами поступили в высшей степени нечестно.
— Еще бы!
— Отборы невест — давняя традиция. С этим ничего не поделаешь. Если желаете, вам принесут чай и успокоительные капли.
Чувствуя себя раздавленной, я села на кровать. Хорошо, что не плюхнулась со всего маху, а то точно упала бы на спину, как перевернутая черепаха. Матрасы во дворце сказочно мягкие.
— Нет, капли мне не помогут. Даже если я немного успокоюсь, обстоятельств это не изменит. Я в самом настоящем плену!
Клодия взяла мою сумку и педантично положила в шкаф.
— Утешьтесь, миледи. Людям выпадает участь куда хуже той, что выпала вам. Я обращусь к управляющему, и, надеюсь, к вечеру принесут более подобающую одежду. Пожалуйста, подумайте, что вам еще нужно, мы постараемся сделать ваше пребывание во дворце комфортным.
Я тихонько хмыкнула. С моими запросами и половины предметов из списка не найдут. Интересно, а что за платье мне дадут поносить? В принципе какая разница! Лишь бы без удушающих корсетов!
Мой взгляд вдруг остановился на одеянии Клодии. Клянусь, оно недавно было голубоватым, а теперь по цвету напоминало ягодный компот. Точь-в-точь как шторы, покрывало и ковер…
— Клодия?
Она повернулась в дверях.
— Да, леди Полина?
— Ваше платье. То ли я схожу с ума, то ли оно изменилось.
На ее губах появилась мягкая, почти материнская улыбка.
— Все в порядке. Принимать доминирующий цвет в помещении — особенность формы дворцовых горничных. Хорошую прислугу не должно быть видно. По-простому моих девочек называют «хамелеончиками». Я же сейчас просто главная горничная. Кстати, вы можете в любой момент позвонить, — она указала на украшенный бахромой шнур, — и к вам придет служанка.
— Ясно. Постараюсь задавать поменьше тупых вопросов.
— Лучше задавайте. Лишняя информация никому не вредит, к тому же вам надо освоиться.
Я мученически закатила глаза. На потолке застыли нарисованные нимфоподобные танцовщицы.
Меньше всего мне нужно здесь осваиваться.
Едва прокрутила в голове последние события, услышала стук в дверь. Отличненько, попробую еще с кем-нибудь наладить контакт.
— Леди Полина, к вам можно?
Я узнала голос.
— Заходи, Марко. Я одета.
Мальчик-паж мне нравился, потому что не внушал опасений, как все остальное в этом чудном мире. Однако меня поджидал очередной сюрприз. Если меняющее цвет платье еще входило в рамки разумного, то изменения, произошедшие в мальчике, были более внушительными. К бархатному берету плотно прижимались стоячие, как у собаки, уши!
— Ой, это кто тебе наколдовал? — Я аж на ноги вскочила от возмущения. Кто так ребенка изуродовал?
Паж слегка смутился:
— Никто. Я родился таким.
И неловко дернул пушистым хвостом. Хвостом?!
— Э… — Я с трудом продолжила разговор. — Извини, я тебя обидела?
— Нет, что вы. Я уже ко всему привык.
Возможно, я поступила невоспитанно, но все-таки, покорившись любопытству, обошла Марко кругом.
— Слушай, а тебе идет. Но в моем мире ты был как все, или я совсем слепая. Почему так?
— А я иллюзию наколдовал. Тяжело, но этому меня научили. У нас не принято ходить с хвостами, таких, как я, не очень-то любят, поэтому иногда приходится хитрить. Но это тяжело, — повторил он.
— Правда? Не могу представить, если честно. Я же не колдунья.
Мальчик грустно кивнул:
— Как будто разговариваешь с человеком и пытаешься сделать так, чтобы он не заметил, что у тебя есть голова.
Вот бедняга. Подстраивается под всяких расистов и страдает от этого.
— Марко, ты можешь меня не стесняться. Не надо иллюзий.
— Вы очень добры, миледи.
Хотя он старался держаться и не выдавать собственных эмоций, его хвост предательски завилял. Словно передо мной благовоспитанный ретривер, милый, как все щеночки.
— Я просто хотел узнать, как у вас дела. Нравится ли вам здесь? Не обижают ли?
Я села на дрогнувшую, как большое желе, кровать и похлопала по покрывалу, приглашая пажа присесть.
— Приземляйся, все тебе расскажу, — в этот момент у меня родилась многообещающая идея. — Только, пока не забыла, спрошу: за что невесту могут дисквалифицировать?
Марко сел. С опаской, будто боялся, что матрас его поглотит.
— Дисквалифицировать? — Он в задумчивости почесал переносицу. — Вам это не грозит.
— И все же?
— Если дева не чиста. — Мальчик деловито загнул палец.
Не ожидала, что собственная девственность так меня подставит.
— Если невеста позорит себя своим поведением, — загнул второй.
Нет, я морально не готова изображать из себя шлюху. И в драку не полезу — заклинания из «Гарри Поттера» меня не спасут.
— Если она сделала что-то ужасное. — Марко загнул третий палец и вновь погрузился в свои мысли. — Конюшню там подожгла, чтобы избежать конного состязания, или серьги у кого-то украла… Хм… Больше случаев не припомню.
— Ладно, не переживай. Мне и так у вас весело. Сначала меня похитил Ирвин…
Так-так-так. Я обязательно что-нибудь придумаю.
В итоге план мой оригинальностью не блистал.
Я всегда была хорошей девочкой. Не пила, не курила, стены непристойными надписями не разрисовывала. Бывало, в силу юного возраста шалила или вредничала, но никогда не совершала ничего уголовно наказуемого. И все же мне надо перебороть себя и пойти на преступление. Поджог конюшни — дело серьезное, только коняшек жалко, поэтому