Пауза.
— Я бы хотела ознакомиться с правилами. Мы же имеем на это право, правда? (Раулю.) Я не хотела бы, чтобы они злоупотребляли моим правом на имидж. (В потолок.) Эй, если вы нас снимаете, надо бы о деньгах поговорить. И насчет рекламы в прессе я хочу с агентом договориться. А? (Раулю.)
Так, у меня нет ни адвоката, ни агента.
Она призывает Рауля в свидетели.
— Это безобразие, это незаконно, что они не дали нам сначала прочесть правила. Рауль, у тебя агент есть?
Мужчина погружен в раздумье.
— Было около полудня. Я работал. Позади меня возник какой-то туман, я обернулся — и все, полная темнота.
— Э-э… Со мной такая же история! Наверное, это новый способ отбора. Не ждут больше кастингов, а берут людей просто так, наугад, прямо из дому! Интересно, какой же приз можно выиграть. Может быть, замок или самолет, а может быть, даже коллекционный гоночный автомобиль. Я всегда мечтала ездить на «Феррари».
Рауль мечется по помещению и простукивает стенки.
— Ты зря не показываешь им, что умеешь делать. Тебя отсеют. (Принимается с энтузиазмом отбивать чечетку.) Чего терять-то?
Принимает различные позы. Делает колесо, показывает гимнастические упражнения.
— Я уважаю в себе homo sapiens. Она пожимает плечами и делает стойку на голове.
— Ой-ой-ой! Как ты умеешь говорить!
— Я говорю нормально. И я не виноват в том, что малограмотные, не обладающие даже минимальным словарным запасом люди вошли теперь в моду.
— Подожди. Козе понятно, что ты, с твоей белой рубашечкой, прилизанной прической и очками, словно у крота, в моде ничего не понимаешь.
— Хороша мода! Выставлять людей на потеху зевакам, чтобы те всласть позабавились… В этом и нового-то ничего нет. Древние римляне поступали так с гладиаторами. Хлеба и зрелищ. Вы видели «Бен Гура» [1]?
— Здравствуйте, цитаты пошли! Этим только старики занимаются! Да ты и выглядишь, по-моему, как старик. Ты даже в детстве уже был старым, уверена.
— Если нужно смотреть передачи для дебилов, чтобы быть молодым, ладно, я согласен считаться стариком. Между прочим, в мое время в моде были научно-популярные телесериалы, такие, как «Star Treck» или «Пленник». В них диалоги, по крайней мере, смысл имели. Кстати, «Пленник» был первым телевизионным реалити-шоу Люди под наблюдением камер жили на острове, вдали от всех. Как мы…
— Вот чего я не понимаю, так это почему нас так мало. Обычно участников около десяти, и зрители потом постепенно отсеивают одного за другим. А здесь только ты и я, выберут быстро.
— А если это тренинг по выживанию для ответственных работников? Я как-то был с коллегами на таком. Нас заперли в тюремной камере и наблюдали за нами. Хотели узнать, как мы поведем себя в смоделированной ситуации попытки побега. Мы потом смотрели на себя по видео. И получали оценки.
— Я не ответственный работник.
— Подождите, — сказал он с иронией, — дайте-ка я догадаюсь… Ведущая шоу, танцовщица в кабаре? Массовик-затейник в клубе для отдыхающих? Стриптизерша?
У молодой женщины появляется улыбка, похожая на хищный оскал.
— Жалкий тип.
— Простите, я пытаюсь догадаться. В подобном костюме… Не знаю. Как вас зовут, кстати?
— А тебе какое дело?
— Ну, если вы таким тоном будете разговаривать… Хочу вам заметить, что если на нас смотрят, то публике вы вряд ли понравитесь. С таким поведением вылетите после первого же голосования.
Она размышляет.
— Но вам везет, я играю честно. И, если хотите, сделаем заново сцену знакомства. Они потом при монтаже подправят. (Говорит неестественным тоном.) О, здравствуйте, мадемуазель. Меня зовут Рауль Мельес, а вас?
Он протягивает ей руку. Она смотрит на руку, еще немного колеблется, поворачивается к публике и вдруг принимает фальшиво-восторженный вид.
— Саманта Бальдини.
— А чем вы занимаетесь в жизни, мадемуазель Бальдини? Наверное, вы актриса?
Саманта подыгрывает Раулю:
— Нет, не актриса, но все-таки артистка.
— Художница? Скульптор? Музыкант? Прима-балерина? Мимистка?
Саманта чуть хмурится, так как не знает значения последнего слова, но быстро оправляется.
— Не совсем, скажем так: артистка цирка! Я — дрессировщица тигров.
— Дрессировщица тигров? Да уж, такое не часто встретишь. Вы, должно быть, очень храбрая. Они вам никогда не причиняли зла, эти ужасные хищники?
Саманта отвечает, во все стороны бросая взгляды и улыбки, словно на арене.
— Нет, все хорошо. Спасибо, что беспокоишься обо мне, милый Рауль. Это, как бы сказать… настоящая профессия. Ты должен еще в ранней юности научиться преодолевать свой страх.
— Извините меня, я мало что понимаю, может быть. Но… ваш наряд так специально задуман, — Рауль улыбается, — чтобы гармонировать с вашими… партнерами?
— Конечно. Это мамаша Антуанетта сшила его специально для меня. А вообще-то, отвечая уж совсем честно на ваш вопрос, скажу: я действительно волнуюсь перед каждым выступлением. Хотя я прекрасно знаю, что это просто большие котята. Вы будете смеяться (она выдавливает вымученный смешок, смотрит по сторонам), но в цирке тигров фамильярно называют «большими котятами».
— И никогда не было несчастных случаев?
— Ну, однажды… один старый чокнутый самец, Терминатор, дядюшке Пепперони все-таки яичко поцарапал. Э-э… с тех пор они с тетушкой Наталией часто ругаются.
На лице Рауля играет деланная улыбка якобы заинтересованного телеведущего.
— Вот как? Ну, что же, большое спасибо вам, дорогая Саманта, за то, что вы приоткрыли нам дверцу в мир артистов. Это действительно потрясающе. Можно мне называть вас Сам?
Рауль улыбается фальшивой улыбкой. Саманта колеблется.
— Ну конечно, господин Рауль.
Он смеется. Саманта догадывается, что Рауль над ней издевается.
— Нет, погоди, а ты-то, в твоей белой рубашке, ты чем занимаешься? Молчи, я сама догадаюсь. Сыровар? Колбасник? Ах, нет, ты слишком красиво говоришь… Психиатр. Головы уменьшаешь. Промываешь мозги для…
— Я ученый. Я занимаюсь исследованиями, которые продвинут науку далеко вперед.
— Фабрикант смертельных вирусов?
— Я работаю на большую косметическую фирму.
— Уж не из тех ли ты уродов, кто мучает животных?
— Мы проводим эти опыты ради вас, ради вашей безопасности, чтобы у вас потом не было высыпаний, зуда или аллергии. Надо же проверять препараты на ком-то живом.
— Я так и думала, ты занимаешься вивисинцией…
— Вивисекцией, — поправляет он.
— Я это видела по телевизору. Это чудовищно.
— Не стоит так уж верить всему, что показывают в новостях.
— Есть вещи, которые не придумаешь. Вы оставляете хомяков на несколько часов под ультрафиолетовыми лампами, проверяя действие кремов для загара. Это правда или нет?
— Чтобы ты лучше загорела, дитя мое.
— Вы отрезаете головы обезьянам и проверяете, продолжают ли они жить без тела!
— Чтобы лучше излечить тебя от мигрени, дитя мое.
— Вы капаете шампунь в глаза кроликам!
— Чтобы лучше защитить твои глазки от раздражения, дитя мое.
— Ты и вправду гнусный кретин. Рауль смотрит на Саманту с усмешкой.
— Это вы еще всего не знаете! — говорит он. — Мои коллеги работают с малярией. Им постоянно нужны живые комары. Знаете, как их кормят?