— А вы? Вы, как я понимаю, не в клетке работаете. И потом… вы совсем не красавец.
— Может быть, я заинтересовал их своим интеллектом. Мы дополняем друг друга. Ваша красота и мой интеллект.
— Вы что, думаете, что я совсем дуреха?
— Может быть, они знают нас лучше, чем мы думаем.
Саманта и Рауль возвращаются к лестнице.
— Рауль, нам надо бежать!
— Но мы же еще не вступили в контакт с ними.
— Подожжем бумагу. У тебя есть зажигалка или спички? Или дай мне твои очки, света сверху хватит…
— Вы хотите упустить эту уникальную возможность? Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Подожжем бумагу, расплавим люк в потолке и дадим деру.
— …Так. А очутившись на свободе… Предположим, что воздухом можно дышать, и притяжение такое же, как на Земле. А вы подумали, как придется исхитряться парочке хомяков, сбежавших из лаборатории?
Рауль изображает кошку:
— Мяу… Их немедленно съедят бродячие кошки. Представьте-ка себе, какого размера инопланетные кошки.
— Если бежать быстро, можно спастись.
— И куда направиться?
— В аэропорт.
Рауль хохочет. Саманта остается серьезной.
— Нас привезли в ракете. В ракете и улетим. Я тебе говорю, Рауль, через неделю будем дома.
— Так надо же еще дотянуться до рукояток, прочесть инструкцию по управлению «космическим кораблем». А вы узнаете наше Солнце в звездном небе?
— Дедушка научил меня находить Большую Медведицу, это нам поможет?
— Вряд ли.
— Бог нам поможет.
— У Бога, на мой взгляд, достаточно проблем на Земле, маловероятно, что он будет заниматься парочкой, оказавшейся вне его юрисдикции.
— Тогда мы пропали.
Вдруг люк открывается. Из него падает луч света.
Рауль поднимается по лестнице. Какая-то тень заслоняет свет — вероятно, инопланетянин наблюдает за ними.
— Я ДРУГ. Я ХОТЕТЬ БЫТЬ ПОСОЛ ЗЕМЛИ У ВАС.
Тень исчезает. Возвращается свет, затем снова появляется тень.
Саманта присоединяется к Раулю:
— Другой глаз! Он поменьше, смотрит на нас. Их двое!
— МИР. МИР МЕЖДУ НАШИМИ ДВУМЯ НАРОДАМИ. Э-Э… СПАСИБО ЗА ПРИГЛАШЕНИЕ.
Снова свет. Внеземные существа больше не смотрят на них. Люк со стуком закрывается.
— Вы видели, как они нас разглядывали? — спрашивает Саманта.
— Они проверяли, не поранили ли мы друг друга в драке.
— Ага! Я все поняла. Мы — у них… в ресторане. Знаете, как лангусты в аквариуме. Наверху, наверное, были клиенты, которые выбирали себе блюдо!
— Прекратите истерику.
— Как лангусты! В шикарном ресторане. Потом того, которого выбрали, живого бросят в кипяток. Так и есть: они ездят на Землю за продуктами, а нас потом сажают в декоративный че-ловечник в ресторане.
Рауль озадачен.
— У вас еда — какая-то навязчивая идея.
— Потом разрежут нас пополам, вдоль и зальют майонезом. В глаз немного лимонного сока…
— Хватит!
— Я не выношу кипятка! (Она вот-вот разрыдается). Я даже душ принимаю почти холодным.
Незнакомый звук. Саманта прижимается к Раулю.
Наступает темнота. Слышен шум работающей машины. На стене в глубине помещения появляется телеизображение.
— «…Добрый вечер, дамы и господа. Вы смотрите, быть может, последний в мире выпуск новостей. Напряженность между Индией и Пакистаном продолжает расти».
Фотографии двух генералов, индийского и пакистанского.
— «Пакистан заявил о том, что обладает бомбой, способной уничтожить всю планету, и угрожает применить ее, если Индия не согласится с его притязаниями на Кашмир».
Документальные кадры взрыва атомной бомбы.
— Саманта, но ведь это Ришар Жак-мен из «Последних новостей»! Посмотрите на дату внизу — это было три дня назад.
— «Пакистан считает, что затронута его национальная честь; его диктатор Зиа Уль Азах…»
Архивные кадры. Генерал Зиа Уль Азах обращается к толпе.
Толпа приветствует его и скандирует воинственные лозунги.
— «…как известно, смертельно болен раком в последней стадии. Для достижения своей цели он готов пожертвовать всем человечеством. Срок его ультиматума истекает через десять минут. В первый раз нам грозит полное уничтожение планеты».
Архивные кадры. Лозунги становятся все более и более агрессивными.
— «Никто не верит в реальность его угрозы. Генеральный секретарь ООН…»
Архивные кадры демонстрируют человека в штатском, что-то спокойно объясняющего. Ему вежливо аплодируют представители ООН.
— «…уверяет, что он смог бы наставить пакистанского диктатора на путь разума. Но последний заперся в своем бункере…»
Фотография бункера.
— «…не желая никого принимать. Финансовые круги в панике, показатель Доу Джонса упал…»
На экране — мусорные корзины Уолл-стрит, заполненные обесцененными акциями.
Смена кадра, внизу бегущей строкой — непонятные внеземные символы.
Замедленные кадры взрывающейся Земли крупным планом.
Куски континентов медленно разлетаются в разные стороны в безвоздушном пространстве. Панели стен домов, машины, оторопевшие люди плывут в звездной пустоте.
Рауль и Саманта, остолбенев, смотрят друг на друга.
— Чушь! — восклицает она вдруг и хохочет.
У Рауля вид озабоченный. Он не говорит ни слова.
— Это совершенно невозможно. Рауль все так же неподвижен.
— Эй! Рауль, проснись. Ты что, попался на это? Все подстроено, взорвали какой-нибудь пластиковый шар, чтобы мы поверили в эти небылицы. Пользуются тем, что мы и так на нервах!
Рауль размышляет.
— Саманта, а вдруг это действительно произошло?
— Неужели ты дашь себя провести? Ты, великий ученый! Ты думаешь, вправду диктатор не-помню-чего по имени «А-пчхи» может…
— А что если?..
— Не знаю. Это — просто безумие! Рауль приходит в себя:
— В любом случае тогда…
— Это совершенно немыслимо.
— Или…
— Нет, конечно, нет.
Саманта и Рауль смотрят друг на друга некоторое время и говорят в один голос:
— Черт! Они это сделали.
— Так-так, сохраняем спокойствие, сохраняем спокойствие, — говорит Рауль медленно.
— Ох-ох-ох! Да, обухом по голове. Многовато для одного дня. Не знаю, как ты, но я устала, так устала… уф.
Саманта кружит по помещению, глядя в пол, потом садится в уголке.
— Не паниковать. В конце концов, не от чего впадать в отчаяние. Мы встретили… «внеземных обитателей», которые нас проинформировали, вежливо, очень вежливо, подчеркиваю, о том, что… ну… наша родная планета, Земля, взорвалась и, таким образом, больше не существует. Так-так-так.
— Так-так-так… — повторяет она, как эхо.
— Это возможно, все возможно. Особенно в наши дни. Эпоха контрастов и сюрпризов, не так ли? Не будем волноваться. Не стоит драматизировать. Не стоит сгущать краски.
— Ну, краски-то и без того густоваты…
Рауль плохо справляется со своим смятением. Он тщетно пытается успокоиться:
— Что бы ни случилось, надо всегда сохранять присутствие духа. И ясный разум. Ситуация под контролем, я живой. Вы тоже живы. Мы так часто сетуем на свою судьбу. Помню, однажды я потерял ключи… вы не можете себе представить, как я перенервничал. Из-за ключей! Я вообразил себе черт-те что. Испугался, что мне придется спать на улице. А на самом деле они завалились под подкладку. В кармане пиджака была дырка! Представляете, просто маленькая дырка!
Он шумно, глубоко дышит.
Саманта начинает рыдать.
— Мы пропали, Рауль! Больше нет Франции, нет Европы, континентов! Нет людей, зверей, растений, океанов. Ничего. Пшик. Улетели. Испарились, Рассеялись.
Саманта плачет, стонет и беснуется. Потом ее плач переходит в смех, все более и более безумный.
— С тобой все в порядке? — встре-воженно спрашивает Рауль.
Саманта внезапно умолкает. Она словно пьяная.
— Саманта, ты в порядке? Саманта в прострации, не отвечает.
Рауль трясет ее за плечо, она остается неподвижной.
Он