Нандалее проснулась в комнате, которую никогда прежде не видела. Она была одна. Темный не сказал ей ни слова, когда ударил по щеке и отключил. Но комната была весьма красноречивой. На шее у нее было тяжелое железное кольцо, соединенное с еще одним кольцом в стене длинной цепью. Тяжелая дубовая дверь с маленьким зарешеченным окном была единственным входом в ее темницу.

У одной из стен комнаты на полу лежала солома, а в двух неглубоких мисках она увидела воду и сырое мясо, по которому ползали мухи. На другой стороне находилась застеленная белой простыней кровать. Рядом стояли стол и стул. В кувшине, стоявшем рядом с простым бокалом, судя по всему, была вода. В не глубокой миске лежали яблоки и виноград. Тарелка манила ароматным свежим хлебом и сыром. Значит, она может выбирать, жить как зверь или вернуться к цивилизации.

Нандалее заползла в угол с соломой. Не станет она подчиняться. Ей не хотелось больше иметь ничего общего с небесными змеями. Воспользоваться постелью и отведать вкусных блюд означало снова стать драконницей. Раз так, лучше она будет зверем! Она закрыла глаза и свернулась калачиком на ложе из соломы. Нандалее чувствовала, что за ней наблюдают. Темный? Может быть, в стенах есть отверстия для подглядывания? Не важно. Ей было все равно.

Роскошный аромат хлеба дразнил ноздри. Эльфийка была голодна. Давно она не ела приготовленной еды. Когда она уединилась в своей маленькой долине, поначалу ей мешала готовить нормальную еду обыкновенная усталость. Не столько телесная, сколько душевная. Она ничего не могла заставить себя сделать. Все казалось слишком тяжелым. Поэтому она питалась корешками и ягодами.

Нандалее не мылась, не стирала одежду, по большей части она просто сидела и смотрела прямо перед собой. Все мысли ее были о Гонвалоне. Он принес себя в жертву ради нее. Должно быть, он догадывался, что небесные змеи предали их и что, отправляя их с миссией в Зелинунт, они знали, что эльфам не вернуться. Ни Темный, ни Золотой не хотели, чтобы они вернулись живыми. Им обоим было предначертано погибнуть в драконьем пламени.

Если бы она была рядом! Только об этом и думала Нандалее каждый час с того самого дня, который миновал с тех пор. Без Гонвалона жизнь ее стала пустой и бесцельной. Никогда больше ее не будут так любить! И чем она отплатила за его преданность? Как часто мучила его своими капризами, а он ради нее готов был на любую жертву. Он восстал против своего повелителя, против Золотого. Его лишили звания драконника, отняли татуировку, которая связывала его с наставником. Гонвалона прогнали, потому что он отказался убивать ее. И как она отплатила ему...

Нандалее боролась со своими чувствами, горло сдавило так, что она едва дышала. Давно она перестала плакать, все слезы были давно пролиты. Но боль не отступала. Потеря Гонвалона оставила в ее сердце такую рану, которая не заживет никогда.

Эльфийка снова открыла глаза и посмотрела на стены, чувствуя, что он здесь. Она знала о его страсти, чувствовала его силу. Конечно же, ему не нужны дырки между уложенными в стену камнями. При желании он мог видеть сквозь стены. Он чувствовал, каково ей, в этом Нандалее была совершенно уверена. Они были слишком близки друг к другу, когда он наносил татуировку ей на спину. То была настоящая оргия, сплетение боли и страсти. Никогда прежде ей не доводилось переживать ничего подобного. Гонвалон был слишком умен, чтобы спрашивать о тех ночах, а Нандалее не знала, сколько их вообще было. Внизу, в гроте под пирамидой, не было ни дня, ни ночи — лишь влажная жара да свет факелов, и еще его сила, которой было пронизано все там, внизу.

Рука потянулась к железному ошейнику. Неужели он думает, что ее так легко удержать? Нандалее закрыла глаза и просунула под кольцо оба больших пальца. Оно было не тугим и не царапало кожу. Произнеся слово силы, она решила разбить его. Представила себе, как ржавчина пожирает толстый кусок железа, пока оно не станет настолько хрупким, что его можно будет разорвать одним рывком. Эльфийка вложила в заклинание всю свою силу. Почувствовала, как нагревается под руками металл, а затем ошейник съежился. Нандалее испуганно убрала руки. Они покраснели от образовавшейся ржавчины, но она не въелась глубоко в металл, а разошлась только по поверхности.

Должно быть, Темный наложил на железные кольца заклинания, которые заставляли их становиться меньше всякий раз, как она пыталась освободиться.

В те часы в его гроте он затронул звериную струну ее натуры. Ни единого мгновения не думала тогда Нандалее о Гонвалоне, отдаваясь Темному. Раскаяние пришло лишь позже.

Внутренности свело судорогой. Ощущение было такое, словно внутри что-то царапает. Голод! Слишком часто не обращала она внимания на свои животные инстинкты. Перевела взгляд на миску с сырым мясом, затем снова подняла голову и улыбнулась. Пусть посмотрит, что он с ней сделал. Пусть страдает вместе с ней.

Отогнав мух от мяса, она взяла в руки один из кусков и стала есть, не отводя взгляда от противоположной стены.