Читать «Строптивое наследство»

Двое страстных любовников сплелись в единое целое на белоснежных простынях. Прелюдия давно закончилась, и теперь оба получали наслаждение от самого секса. Мужчина двигался резко и часто, женщина с удовольствием подмахивала бедрами в ритм его движений. Им было очень хорошо друг с другом, и оргазм с секунды на секунду грозил накрыть их с головой, словно снежная лавина.

— Ах-х-х-х… Эрик… — выдохнула женщина, кончая.

Кончивший за пару секунд до этого мужчина уже выравнивал дыхание. Он, в отличие от своих партнерш, быстро приходил в себя — особенности расы, никуда от этого не денешься.

— Тебя отнести в ванную, или сама дойдешь? — чуть иронично поинтересовался он.

В ответ — слабый взмах рукой:

— Мне пора… Порталом вернусь…

Тот, кого назвали Эриком, ухмыльнулся, наклонился, поиграл языком с соском партнерши, дождался тихого, умиротворенного стона и направился в ванную — мыться. У него впереди была уйма дел, а времени, увы, не прибавлялось.

Эрик любил и ценил жизнь, умел брать все, что она предлагала, и сейчас считал себя самым счастливым существом в мире. У него были и деньги, и положение, и ум, и красота, и сила… Да чего только у него ни было. Его принимали везде, включая императорский дворец. Его имя женщины произносили с придыханием, а мужчины — с завистью.

Он, любимец судьбы, собирался наслаждаться жизнью и дальше, лаская по ночам женщин, развлекаясь в свободное время на пирушках, балах и охоте.

В соседней комнате две хорошенькие служанки уже приготовили для него ванну. Выбрав одну из них, ту, что могла похвастаться пышными формами, Эрик отпустил вторую. Его силы хватало сразу на два половых акта подряд. Он, оборотень из императорского рода, собирался совместить приятное с полезным — секс и мытье.

Эрик забрался в чан, погрузился по шею в горячую воду, наслаждаясь умелыми действиями служанки. Она вымыла ему голову, затем, когда он поднялся, тщательно поработала мочалкой, убирая с тела все остатки пыли или грязи.

Когда мягкая мочалка приблизилась к гениталиям, Эрик покачал головой.

— Руками, — приказал он. — А затем губами.

Служанка ждала этих слов. Шаловливо улыбнувшись, она начала исполнять приказ хозяина, лаская его член и яйца.

Где-то наверху, на небе, переглянулись два бога, внимательно следивших за Эриком уже не первый день.

— Пора его проучить. Найди ему спутницу среди миров. Да такую, чтобы забыл об остальных женщинах, — приказал высокий мускулистый шатен с голубыми глазами.

— О, я постараюсь, — предвкушающе улыбнулся второй, смазливый полный блондин с зелеными глазами. — Есть у меня одна на примете. Он точно придет в восторг.

— Судя по твоему тону, его пора жалеть, — насмешливо заметил шатен.

— Пока нет, брат, но скоро. Совсем скоро…

— Мир хоть останется прежним?

— Надеюсь…

Нина Викторовна Орская, бухгалтер тридцати семи лет, «булочка в теле», как она любила с сарказмом отзываться о самой себе, торопливо шла по темной улице домой. Девятый час. Уже давно должны были гореть фонари. Но в их районе на уличное освещение никогда не хватало средств. И после работы приходилось добираться до дома буквально наощупь. Нина обычно носила с собой фонарик, но вчера батарейки в нем сели, а сегодня Нина забыла их купить.

За свою забывчивость она расплачивалась страхом свернуть себе шею на тротуарах спального квартала. Мало ли, что окажется под ногами: пластиковая бутылка, не донесенная до мусорки, или наглый кот, перебегающий дорогу.

«Чтоб им всем так в темноте жилось», — ворчала про себя Нина, поминая добрым ласковым словом власти города, старательно забывавшие о некоторых не особо богатых жителях.

Нина считала себя невезучей: нет ни красоты, ни напористого характера, ни наглости. Ничего нет. Поэтому и трудилась Нина пять дней в неделю «на дядю», получала копейки и старательно экономила на всем, что только можно. В том числе и на здоровье.

На улице уже было прохладно, поднимался ветер, температура грозила упасть ниже обычной. А Нина шла по тротуару в широком балахонистом платье и босоножках. А все потому, что зарплату должны были дать только на следующей неделе.

Чихнув, Нина сделала еще один шаг. Нога внезапно нащупала пустоту. «Неужели канализационный люк?», — испугалась Нина и, не успев вспомнить, что на тротуарах люков не бывает, полетела куда-то, все в той же темноте.

Кричать поему-то не получалось, звать на помощь — тоже. Рот словно пластырем заклеили.

— Она приходит в себя, — раздался внезапно над головой незнакомый взволнованный голос. — Милая, очнись! Открой глаза!

«Милой» Нину не называли очень давно. Отец с матерью развелись лет десять назад, у каждого была своя, новая семья, дочери перепадали сухие поздравления два-три раза в год. А потому Нина действительно открыла глаза, но больше от неожиданности, чем по чьей-то просьбе.

Перед собой она увидела круглое, как блин, лицо со вздернутым носом, пухлыми губами и смотревшими взволнованно синими глазами.

— Девочка моя, — всхлипнула обладательница лица, — ты пришла в себя! Наконец-то! Нельзя нас так пугать!

Говорившая женщина была Нине не знакома.

«Розыгрыш», — решила Нина. Её однозначно кто-то разыгрывал. Понять бы еще, кто и зачем.

— Нейна, — позвал еще один голос, и в поле зрения Нины появилось еще одно лицо, на этот раз мужское, с квадратным подбородком, серыми глазами и прямым носом, — твой жених приезжает через два дня. Смирись и не пытайся сбежать. Я поставил охрану вокруг дома. Пока отдыхай. Я пришлю служанку.

Оба незнакомца исчезли, хлопнула дверь.

«А может, и не розыгрыш, может, галлюцинации, — подумала Нина, не спеша подниматься, — лежу я сейчас в палате с желтыми стенами, колют мне успокоительные укольчики…».

Эрик неспешно вальсировал по залу с первой красавицей империи и завидной невестой, за которой давали богатейшее приданое. Она, высокая голубоглазая блондинка, уже около часа безуспешно пыталась окрутить Эрика: строила ему глазки, надувала губки, говорила с придыханием. Не работало ничего. Эрик получил свою порцию постельных игр сегодня. Теперь он мог контролировать организм, все его части. Блондинка его не интересовала. Она слишком откровенно навязывала Эрику свои прелести, а он предпочитал в девственницах скромность и стыдливость, пусть и напускные.

Да и не могло ничего сложиться между этими двумя. Нечему было складываться. Эрику скоро следовало пойти под венец с другой, некрасивой заносчивой дурой. Эрик не сомневался, что сможет внушить ей любовь к себе. Ему для этого нужно было лишь неделю пожить в ее разваливавшемся поместье. Ну как пожить. Оставаться на ночь там Эрик не собирался, он слишком любил роскошь и негу. А вот днем можно было и по дорожкам сада походить, и классиков процитировать, и похвалить цвет лица этой дуры. Женщин Эрик влюблял в себя быстро. Благо внешние данные позволяли.

— Ах, милорд, вы великолепно танцуете, — соблазнительно улыбнулась партнерша, вырвав Эрика из дум. Ее немаленькая грудь колыхнулась в вырезе платья в такт ее словам. — Сейчас