Я за этим делом его и застал, когда крушил Цитадель. Вламываюсь в гарем и вижу, как когтистая лапень, торчащая прямо из воздуха, лапает за огромную грудь волосатую обезьяну-демона. Любил Яка мохнатых самок, что поделать. Я тут же обрубил Когтями руку по плечо, ну Пятнышко и истек кровью, где бы он сам ни сидел, тем самым подарив мне фрактал. Гадал я потом, правда ли Яка такой баран – нашел тоже кого поставить сторожем своих шестиглазых красоток. И пришла мне в голову мысль, что Яка, чертов хитрец, специально поставил на это место Пятнышко, чтобы тот, сутками напролет развлекаясь с его женами, никогда не дорос до Генерала. Сам-то фрактал Пятнышки полезный, но развиваться ему Яка не хотел давать, боясь за свою власть.
Катаясь по траве, герцог Андрей кричит, схватившись за рассеченную до кости ногу.
– Сдавайся, – подхожу и направляю на Миронова Когти.
– Руби, Бесонов, и будь ты проклят, – он кричит в сторону аристократов у трибун. – А вы, господа, решите, кто следующий! И поставьте людей у выхода, чтоб не вздумал сбежать! Не выпускайте его отсюда живым.
Я брезгливо отворачиваюсь от герцога к Юрию.
– Забирайте этого сумасшедшего, он больше не боец.
Граф кивает и дает отмашку санитарам. Миронова, уже отключившегося от анемии, уносят на носилках.
Следующим против меня выставляют Полковоя огня.
– Что дальше? – скучающе спрашиваю.
– Я убью вас, князь, – напряженно говорит Полковой. Ну хоть этот обучен манерам.
– А если не выйдет?
– Если не выйдет – будете драться со всеми остальными, по очереди. Пока вас не убьют. Артем, избавьте меня и моих товарищей от этого испытания. Откажитесь от своей затеи с Британией.
– У вас только два пути: согласиться либо умереть, – качаю головой.
Юрий Долгоногий кричит:
– Бой!
Я не даю Полковою сделать ни одной атаки. Также засовываю Когти в «пятно», и синие резаки вылезают напротив руки Аристократа. Жуткая рана расцветает на его плече. Он бахается на землю и собирается кричать, что сдается. Такой возможности не даю. Энерготолчком по лицу выбиваю из огневика заготовленные слова.
– С ума сошли? Дайте ему сдаться! – кричит Юрий, надвигаясь, но молния бьет в землю перед его носками, и граф бледнеет, застыв.
Я поворачиваюсь к поверженному Полковою:
– Согласиться либо умереть.
Аристократ сипит, едва не срываясь на крик из-за чудовищной боли:
– Согласен, – выдыхает он сквозь сжатые зубы.
Тогда я разрешаю санитарам унести раненого. Сам больше не собираюсь терпеть этот концерт и шагаю прямиком к толпе аристократов. Ко мне подбегает Аяно и следует за мной, держась за спиной, как японская ниндзя. Обнаженный клинок качается в ее руке.
Аристократы напряженно, с суеверным ужасом, смотрят на меня. Меньше, чем за две секунды завалить их Полковоя дорогого стоит.
– Ваш соратник согласился следовать за мной в Британию, – делюсь последними новостями. – Все, кто меня вызвал – либо тоже соглашайтесь, либо умрете на этом крикетном поле.
Наступает гробовое молчание. Наконец один дворянин в возрасте берет слово:
– Бесонов, мы слышали слова прекрасной ангелессы, но обещайте, что не используете нашу службу во вред отчизне. Мы лучше умрем, чем уроним честь России.
Помолчав, отвечаю:
– Обещаю, что ваша служба мне принесет России больше пользы, чем все, что вы делали до этого, вместе взятое.
– Тогда мы присягаем вам в верности на время интервенции, – провозглашает дворянин за всех. Другие аристократы лишь нервно кивают.
– Тогда быстро готовьте дружины к вылету, – отдаю свой первый приказ. – Жду сегодня к обеду отчет о готовности.
Дворянин в возрасте коротко кланяется, обозначая, что принял приказ к исполнению.
И я ухожу навстречу Сербине – пока она при всех снова не кинулась мне на шею, испортив крутой момент. Аяно разочарованно убирает меч в ножны и не отстает.
– Скоро надерешься еще, с вымесами, – подбадриваю японку.
– Да, – она подступает ближе и берет меня под руку, как дама кавалера. – Тогда давай пройдемся, как гуляющая парочка. Этого у нас еще долго не будет.
Она прижимается грудью к моему плечу, и против такого аргумента мне противопоставить нечего.
Глава 4. Десерт
У выхода с крикетного поля Сербина все же настигает меня. Американка на ходу расстёгивает балахон и сбрасывает с плеч прямо на землю, оставшись в одной сорочке. Короткая рубашечка едва прикрывает идеальные длинные ноги в белых капроновых чулках и полностью демонстрирует белоснежные крылья за спиной.
Нисколько не смущаясь нарядной японки, держащей меня за руку, пернатая подступает ко мне вплотную и накрывает нас вдвоем куполом из крыльев, обрезая от шума мира. Пушистые перья шлепают Аяно по лицу, отодвигая. Невольно японке приходится отпустить меня.
– Мой рыцарь! – ангелесса впивается в губы и азартно шерудит у меня во рту языком. – Вот твоя награда за победу!
Мягкие пышности Сербины сплющиваются о мою грудь. Она страстно стонет, не разрывая поцелуй. Сердце ее быстро колотится.
Слышу за стеной из перьев, как пыхтит недовольная Аяно.
– Отпусти его, американка! Нам еще спасать семь миллиардов жоп!
Сербина не реагирует. Свистит вынимаемый из ножен острый клинок.
– Сейчас я тебе крылышки то обрежу, чтобы ты, курица, не перелетала за чужие заборы!
Ноль внимания от перантой. Отдалась всецело изучению полости моего рта. А я не то, что даже против такой награды – целоваться Сербинка обучена хорошо, – но боязно за дурочку. Аяно ведь не шутки шутит. Приходится звонко шлепнуть по топорщащимся под сорочкой ягодицам.
– А-у-у-и-у-и! – хватается блондинка обеими руками за попец. – Перун! За что?!
В ее глазках наворачиваются слезы. Зато крылышки опустила, а Аяно, соответственно, разжала пальцы на черной рукояти катаны. Клинок остался в ножнах.
– Раньше тебе вроде нравилось, – делаю удивленное лицо. – Уже нет?
– По-прежнему нравится, – возражает горячо блондинка. – Но может продолжим наедине?
Она бросает косой взгляд Аяно, которая снова невозмутимо взяла меня под руку. Лицо японки становится равнодушным и непроницаемым, на пернатую смотрит, как на диковинную мебель.
– Извини, полковник Кимура верно сказала, – вздыхаю. – Дела зовут.
У Сербины даже крылья опустились.
– Когда же мы снова увидимся? – надувает она щечки.
– Скорее уже после спецоперации в Британии.
– Буду ждать, – заявляет пернатая, и, кивнув ей на прощание, огибаю дивное создание, всё никак не бросающее попытки заполучить сильнейшего демоника в ряды своих постельных рабов.
Едва отхожу, как к Сербине чуть ли не подбегает граф Юрий Долгоногий:
– Леди Гиллер, не будет у вас минутки? Мой сын Дмитрий постоянно о вас говорит после его чудесного излечения вашими стараниями. Дима вас буквально превозносит! Не могли бы вы принять мое приглашение и заглянуть к нам на обед.
– Не могу, – резко холодным голосом отвечает Сербина. – А ваш сын мне уже порядком поднадоел постоянными звонками и любовными письмами. Это совсем неприлично! Прошу займитесь его воспитанием!
– Простите, – растерянно кланяется Юрий, бросаю непонимающий взгляд на оголенные ноги американки. Похоже, у графа когнитивный диссонанс – явно раскрепощенная девушка, с пышными