— Вано, здэс город болше миллиона!
Паэтому хватыло нэ на всэх, — пропел Володя кусочек из давней песни Новикова, имитируя полагающийся для неё грузинский акцент.
— Надеюсь, сеньоры, вы не собираетесь экспериментировать? — поинтересовался Хренио, — Я, конечно, поддержу вас, если что, но при таком соотношении сил…
— Даже не думайте, идиоты! — тявкнула Юлька, приняв наши мрачные шутки за чистую монету, — Герои, млять, недоделанные! О нас с Наташкой подумали?!
Арбалеты наши, пожалуй, и в самом деле не стоило перед римлянами афишировать. Если заинтересуются — мигом повод для придирок найдут, а дарить им наши агрегаты не хотелось категорически. Поэтому мы их от греха подальше приныкали, не дожидаясь, пока очередь дойдёт до нашего судна. На хрен, на хрен, как говорится.
Но совершенно аналогичные мысли были в своё время и у нашего нынешнего нанимателя, "досточтимого" Арунтия. Новые веяния в карфагенском торговом судостроении он совместил вот с этим вот "на хрен, на хрен" и заказал в результате "замаскированную бирему" на основе старого традиционного судна этрусков.
С виду оно здорово драккар викингов напоминает. Если бы ещё и обшивка была внакрой, а не вгладь — так вообще было бы трудно отличить. Ну, если точнее, то не "длинный" драккар, а грузовой кнорр, который попузатее и повысокобортнее, но тоже со вполне обтекаемыми обводами. Таран и у этого этрусского судна есть, но небольшой и в глаза особо не бросающийся. "Пирата" лёгонького он потопит, а вот против настоящего военного судна слабоват, против той же триремы ловить нечего, так что не выглядит он военным прибамбасом. А "биремность" его тоже замаскирована. Нет у него никакого второго яруса вёсел.
Как, например, у той же триремы движитель её основной устроен? Натыканы люди, как сельди в бочке. За счёт расположения вёсел и гребных банок в шахматном порядке три гребных яруса схитрожопить ещё кое-как можно, но мореходность такого монстра оставляет желать лучшего. Целые флотилии идут на дно, если шторм их в открытом море застигнет.
А как быть с кораблями повышенной ярусности? Реально — никак. Пентера та же самая или квинкерема — технически тоже трирема, только побольше, да пошире. Не вёсел у неё пять рядов, а гребцов — по одному на нижнем ярусе и по два на среднем и верхнем. Соответственно, и вёсла на этих ярусах подлиннее, да помассивнее.
Выигрыша в скорости это особого не даёт — физику не обманешь. Более широкий корпус — это и большее сопротивление воды, да и тяжелее квинкерема намного. Смысл квинкеремы в другом — большая вместительность и грузоподъёмность при той же примерно "триремной" скорости. На квинкереме и морпехов тяжеловооружённых побольше, и артиллерии камнемётной, и в бою она не столько таранит, сколько расстреливает противника. Естественно, и противник для такого чудища нужен достойный, иначе оно себя просто-напросто не оправдывает. Сейчас, когда в Западном Средиземноморье господство римского флота никем не оспаривается, все квинкеремы на Восток переброшены, а тут Риму и трирем за глаза хватает. Оттого и не мозолят тут квинкеремы никому глаза и не наводят "контролирующих и надзирающих" на ненужные мысли.
Вёсел у перевозящего нас "Любимца Нефунса" всего один ряд, но вёсла эти — "квинкеремного" типа, длиннее и мощнее обычных, и орудует каждым из них два гребца. Если максимальная скорость не нужна — часть вёсел убирается, как и сделано сейчас. В результате "биремного" вида "Любимец Нефунса" не имеет и особого интереса римлян не вызывает. Глянули мельком, да и переключились на другие суда, выглядевшие поподозрительнее. Тем более, что и разгадай они даже немудрёный в общем-то секрет "замаскированной биремы" Арунтия, не очень-то он их встревожит. Один хрен, не тягаться его "хитрому" кораблю в скорости с триремой, вся конструкция которой заточена под стремительный ход любой ценой.
В принципе-то античный мир до запрета сёрьёзного оружия частникам как-то не докатился. У доброй половины купчин "скорпионы" открыто на их судах видны, и вид их римлян как-то ни разу не напрягает. Теоретически-то и трирему купец иметь вправе, просто на хрен не нужна она купцу. Груза возьмёт не больше хорошей "круглой" гаулы, а на прокорме полутора сотен гребцов разорит в первом же рейсе — и это если ещё повезёт, и её не утопит шторм. Дешевле уж государству налоги отстёгивать на содержание военного флота, который и защищает добропорядочных морских негоциантов от буйной пиратской вольницы. А сейчас карфагенским купцам в этом смысле вообще лафа. Содержание десяти разрешённых Карфагену трирем обходится им в гроши, а львиную долю защиты от пиратов обеспечивает теперь Рим — ага, за счёт римских же налогоплательщиков. Вот она, цена имперских амбиций, гы-гы! Впрочем, раз уж гордым квиритам настолько хочется называть Внутреннее море Римским, что они даже готовы оплачивать это удовольствие из собственного кармана — нам, татарам, всё равно. Мы ж, чёрные — все хитрожопые, и наше дело — пользоваться этим римским имперским бзиком, пока время на это есть. Лет эдак почти пятьдесят, если мне склероз не изменяет…
Был у нас уже разговор на эту тему.
— Макс, ты часом не охренел? — спросил меня Володя, когда я озвучил идею "перевода на новое место службы", — Сам же как-то говорил, что этот долбаный Катон, который "Карфаген должен быть разрушен", уже при власти и влиянии! За каким хреном мы полезем в эту мышеловку, когда от неё угрёбывать надо к гребени-матери?
— Ну, не сей секунд, — урезонил я его, — Карфагену звиздец наступит, насколько я помню, в сто сорок шестом году до нашей эры. Так или не так?
— Да, в сто сорок шестом, — подтвердила Юлька, которая у нас, хоть и истеричка по характеру, зато историчка по образованию, — Но там ведь и осада была трёхлетняя.
— Хорошо, добавляем три года. Раз до нашей эры, то не вычитаем, а приплюсовываем — получается сто сорок девятый год. Ну, будем считать, что объявили войну, собрали войско с флотом и отплыли в сто пятидесятом. А у нас сейчас начало сто девяносто шестого. Сорок шесть лет у нас в запасе до той заварухи, и в нормальном мегаполисе мы проведём их и удобнее, и продуктивнее. В Испании, насколько я помню, войны будут ещё нешуточные, а вот затронут они Гадес или нет — чего не знаю, того не знаю. Не осилил я как-то Полибия.
— Я тоже не осилила, — призналась Юлька, — Но, вроде, помню, что и Катона в ближайшие годы направят на усмирение Испании.
— Ну, этот долботрах наворотит дел! Думаю, что в Карфагене будет всяко спокойнее.
— А набеги Масиниссы? — припомнила наша историчка, хорошо знающая вообще-то только историческую "лирику", но изредка