Когда обнаружили рак голосовых связок, грозили, что если не сделать операцию и потом жить с трубкой в горле, он умрет. Дед отказался наотрез и победил. Голос вернулся. И умер он от другого – от сердечной недостаточности… А сколько было совершенно чудовищных падений из-за блэкаутов – последствий трепанации, – не счесть… Бедный мой дед…
Я знаю, он меня любил. Но как же я жалею, что, живя в одном доме, мы, любя друг друга, умудрялись подолгу заниматься своими делами и мало общаться!.. Только теперь так много хочется сказать, так много услышать…
Последний наш разговор был 2 декабря по телефону, меня выписывали из роддома. Дед сказал, чтобы мы ему подготовили медаль «почетного трижды прадеда», когда он вернется из Москвы. А 3 декабря его не стало…
Правнуки А. Битова Костя и Катя
«Хорош никогда не был, а молод был…» (Пушкин, 1835).
Мы были молоды… Цилиндр, бакенбарды, пелерина, трость… Вот и Пушкин. Первый эскиз куклы «Пушкин» Резо сделал в 1984 году – так он из этого набора и состоял. Две детали не сразу бросились мне в глаза… Под достаточно прорисованными головой и туловищем болтались две едва намеченные, как ниточки, ножки. Это было, впрочем, естественно для марионетки: ее водят сверху, и ноги ей нужны лишь для реализма: они у нее ходят безвольно и сами, как у пьяного. Каково же было мое восхищение, когда я прочитал (с большим опозданием) скандальную фразу Синявского о том, что «Пушкин вбежал в русскую поэзию на тонких эротических ножках»…
Резо Габриадзе
Больше, чем дружба
Для меня говорить об Андрее Битове – очень сложная задача, потому что он мой друг в еще старом, почти 40-летней крепости и выдержки, понимании этого слова. Но говорить, что он большой писатель, писатель огромной важности, писатель, который отвечает за свое время, оставаясь настоящим художником, – говорить о друге такое сложно. Но поверьте, что я сказал правду: это действительно писатель на все времена, который останется в русской литературе, что, согласитесь, не просто…
Из поздравления к 75-летию Андрея Битова. 2012 г. Санкт-Петербург, Дом Набокова
Мы прожили с ним одну жизнь…
Полвека близкой дружбы. Это уже не дружба, это совсем другое. Наверное, лучше все-таки сказать о нем – родной.
Я попал на Высшие курсы сценаристов в Москву случайно, совсем не рассчитывая там учиться. Я художник, не сценарист… Еще во время собеседований в общежитии мне дали прочесть «Пушкинский дом». Это был шок. Первое, что мне пришло после восторга, – это мысль поехать на Курский вокзал покупать билет домой, в Тбилиси… Тогда и открылась дверь, вошел Андрей. И сказал:
– Никуда тебе не надо уезжать.
Я остался жить с ним в общежитии. Как с рентгеном. Он знал, он понимал обо мне все. Куда больше, чем я сам о себе. Он оберегал меня. Открывал мне мир. С теплотой, которую и не заметишь, и ничем не заме-нишь.
Он ввел меня в огромное здание Пушкина. И я, советский школьник, с моим «буря мглою небо кроет», «пойдет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит», очутился в огромном дворце. И он, Андрей, вел меня по залам этого дворца пятьдесят лет.
Я начал рисовать Пушкина. Сперва только для Андрея. Что еще мне было ему дарить?.. Так появились эти листки о Пушкине. Иногда в форме писем Андрею, иногда просто рисунки – сотни… нет, тысячи рисунков…
На них были истории, которые я старался придумать, когда был далеко от Битова. А когда мы встречались, Андрей обогащал их своими текстами. Кое-что стало нашими общими книгами («Трудолюбивый Пушкин», «Пушкин и заграница», «Метаморфозы»).
Мы прожили с ним одну жизнь. Я не забуду его. Голос… И его глаза, суровые, вдруг становившиеся веселыми, как у мальчика. И заразительный его смех!..
Так мы дружили – звонками, книгами, приветами и приездами. Он приезжал в Грузию. Он говорил с моей мамой, которая не говорила по-русски. Он крестился в Грузии. Писал, иногда в какой-нибудь районной гостинице. Много чего он написал у нас…
Да не могу я назвать его просто другом!..
Вот его нет. Без Андрея стало так пусто.
Неужели его голос тоже ушел?
Царство ему Небесное! Я хочу догнать его душу и успеть сказать ему – спасибо тебе, Андрей, за все.
(4 декабря 2018 года. Из Тбилиси – в Москву)* * *Я мало знаю таких писателей, которые так много сказали про нашу жизнь, про нашу эпоху.
Я радовался каждой встрече с ним – и в жизни, и в книге, и в театре. В маленький тбилисский театр он обязательно приезжал на премьеру. И это была и радость, и очень умные, по делу, оценки. Он подарил мне любовь к Петербургу, подарил моих петербургских и московских друзей. Я бесконечно благодарен ему за это.
Я никак не могу, не могу понять – как так, Андрея нет. Нет его голоса, его смеха, его мыслей, многие из которых требовали времени, чтобы понять их новизну и невероятную глубину. И тогда – какой восторг они приносили!
Щедрый, добрый, благороднейший человек, с которым я встречался в жизни.
Андрея нет. Остался только Невский, 110. Остановка троллейбуса. И троллейбус, который здоровается с тобой, опускается одним колесом в яму, говоря мне глазами – Андрей дома. Он ждет. Узкий черный проход во дворе. А потом, как в спектакле – точно освещение прибавили – узенький дворик, чья-то машина как украшение, как напоминание о детстве – М-01, и окно на третьем этаже, и в окне Андрей. Сейчас этого ничего не будет. Прощай, дорогой. Спасибо за полувековую дружбу и бесконечную доброту…
(7 декабря. Из Тбилиси в Санкт-Петербург. Прочитано 22 декабря 2018 г. на вечере памяти Андрея Битова в Доме Набокова)После крещения
Закат не ведал, как он красен был,Морская гладь не для себя серела,Не видел ветер, как он гладь рябил,И дерево на это не смотрело.Они стояли в ночь заточены,Незримы для себя, свища, пылая.Ни световой, ни звуковой волныНе изучив, но ими обладая.Не знало небо, что луна взошла,Что солнце скрылось. Темнота густела.Вокруг незнанью не было числа.Никто не знал. И в этом было дело.Ничто не для себя на этом берегу.Зарозовела в небе птица… Что мне?Куда бежал? Запнулся на бегу,Стою сам по себе и силюсь что-то вспомнить.Тень облак, сосен шум и шорох трав,Напрягши ветер, вечер чуял кожей…И умирал. И «смертью смерть поправ»,Опять вознесся и опять не ожил.Кого свое творенье веселит?Кто верует в себя? Кому ключи от рая?И волосы – лишь ветер шевелитУ дурака, что зеркальцем играет.Кто строит не себе – не тот в дому живет.Кто создал жизнь –