Пока что я точно знаю, что есть некий Дар… и духовная сила. Упоминались пока что только два эти компонента.
Тупик. Дорогу мне перегородила каменная стена. Я так напряженно думал, что совершил ошибку и свернул прямо в каменный капкан. Я повертел головой, но взгляд натыкался только на каменную кладку. За моей спиной топот преследователей постепенно становился всё ближе.
Вряд ли я выстою против них в прямом столкновении. Я прислушался к себе, пытаясь понять, в чём же дело. Внутренним взором пробежался по своему астральному телу, по всему окружающему пространству. Потянулся к своей силе. Почему ты молчишь? Почему работаешь неправильно? В чем причина? Почему эти детишки могут нормально использовать магию, а я нет? Что я упускаю?
Преследователи приближались. Они уже не торопились, видели, что жертва уже никуда не денется. Двое достали ножи, во тьме сверкнули острые изогнутые лезвия.
— Вот ты где, мразь, — процедил толстяк. Его рот уже принял обычный вид, как и у остальных преследователей. Эффект Скукоживания прошёл.
Золотистое сияние на его правой руке заострилось и вытянулось, приняв форму лезвия. Полагаю, этой штукой можно вполне эффективно резать материальные объекты.
— Погоди, Клык, — толстяка неожиданно остановил парень с пауком на черепе. — Давай я немного обработаю этого задохлика. Может быть я не могу пользоваться духовной энергией, как ты… но Дар у меня уже пробудился…
— Заткнись, — огрызнулся толстяк, продолжая буравить меня злобными глазёнками.
— Не-не, погодь! — загалдели остальные члены стаи. — Пусть Паук использует свой Дар! А то вдруг этот ублюдок опять свою хрень применит!
Никто из них не хотел снова оказаться со скукуженным ртом. Толстяк непроизвольно коснулся щеки. Кажется, воспоминания о Скукоживании были не самыми приятными.
— Хрен с вами… Валяйте, — он с неохотой шагнул в сторону, уступая дорогу Пауку. Тот с усмешкой шагнул в мою сторону, поднимая вверх руку с широко расставленными в стороны пальцами. На его ладони заплясали язычки огня, проклёвываясь один за другим…
Полагаю, Дар этого парня — огонь? Старая добрая стихийная огненная магия. Сам в прошлом любил ей пользоваться. Она легко подавляется водной стихией. Которая мне недоступна…
Взмахнув рукой, Паук швырнул в меня волну огня
Защититься у меня возможности не было. Стена пламени оказалась очень широкой, заняла почти весь каменный переулок от стены к стене, увернуться было попросту невозможно. Беснующийся огонь приближался с огромной скоростью. Вот-вот поглотит меня, оставив лишь обугленную тушку.
Я не знал, что можно сделать в этой ситуации. Поэтому предпринял единственное, что мне осталось — использовал магию. Надеюсь, Скукоживание, чтоб его, сработает и на огонь…
И оно, как ни странно, сработало! Пламя остановилось в двух метрах от меня, обдав мне лицо жаром, и начало уменьшаться, стягиваясь по спирали в одну точку. Очень быстро огонь достиг размеров маленького шара размером с кулак. Но и после этого он продолжал уменьшаться, хотя и чуть медленнее! Кажется, я от неожиданности использовал все свои силы, вложив в Скукоживание очень много энергии…
На глазах огненная точка сжималась всё сильнее, становилась горячее и горячее. Воздух вокруг неё заискрился, послышался треск, словно от сварки. Вскоре точка превратилась в яркую искру. Вокруг неё начало раскаляться уже само пространство… Мои преследователи в шоке смотрели на искру, словно загипнотизированные. Их лица окрасились во все оттёнки оранжевого и красного. Волна жара накрыла меня и подростком с головами…
Что произойдет с огнём, если его очень сильно скукожить… в смысле сжать? Правильно, он превратится в плазму. Очень неустойчивое и смертоносное состояние вещества, способное взорваться при малейшем колебании воздуха.
Что, собственно и произошло. Я едва успел рухнуть на мостовую.
Взрыв сотряс переулок, оплавив каменные стены. Адский жар и боль пронзила всё моё тело насквозь. Особенно досталось правой руке, которой я постарался закрыться. Мне даже на мгновение показалось, что пальцы, ладонь и плечо просто напросто разорвались внутри.
Из-за боли я практически не слышал пяти жутких криков. Их сразу заглушил треск горящей плоти…
Что же сделать? Куда нажать, что переключить, чтобы сила Бога-Императора, наконец, пробудилась? Проклятье…
Когда я пришёл в себя, всё уже было кончено. На мостовой передо мной лежали пятеро мертвецов, запечённых до хрустящей корочки. Одного взгляда на них хватало, чтобы понять — бедолаг не вернуть к жизни никакой магией. Скорей всего их души сейчас летают где-то рядом, стонут, тщетно пытаются вернуться назад в тела…
Не знаю, каким образом я выжил. Видимо, повезло. Вся разрушительная мощь взрыва пришлась на ту сторону, где стояли парни. Наверное, в том направлении шёл отток воздуха. А мне повезло в том плане, что я успел рухнуть на мостовую, и прикрыться…
— Как Бог-Император я обещаю побеспокоиться о вашем посмертии, заблудшие души, — хрипло произнёс я, баюкая обожжёную руку. — Я поговорю с хозяином Преисподни Шерро, чтобы он… А, твою ж, я ж теперь ничего кроме Скукоживания не умею… С Преисподней мне не связаться. Да и Шерро не факт, что жив…
Сколько моих ближайших соратников дожили до сих времём? И как их найти? И самое главное — дожили ли враги?
Скокоживание оказалось не таким простым, как мне показалось вначале. С его помощью можно не только лица в жопы перестраивать, но превращать материю в плазму. Правда, можно и самому умереть.
Тяжело дыша, я оперся на дымящуюся стену. До сих пор не понимаю толком, что я сделал. В любом случае взрыв имел крайне плачевные последствия для меня. И смертельные для моих преследователей.
Убийство ни в коем случае не входило в мои планы. Зачем мне лишнее внимание? Умные люди сразу же зададутся вопросом — а каким образом школьник недоучка сумел одолеть пятерых мощных лбов, которые уже освоили управление духовной энергией и имеют Дар? Нет ли тут чего-то… странного? Может нужно этого школьника пристально изучить под лупой? Для его же блага. И блага общества.
Мне сейчас пристальное внимание ни к чему. Я должен сперва понять, сохранились ли в этом мире у меня союзники? По настоящему верные, кому можно доверять. Для кого имя Бога-Императора — не пустой звук.
К слову… а точно ли это мой мир? Парни говорили на знакомом мне арсамонском наречии, но это ничего не значило.
Едва переставляя ноги, я побрёл прочь из переулка. Под ногами хрустел мусор из опрокинутых бачков. В тёмных углах крысы сверкали красными огоньками глаз. Сверху начал накрапывать мелкий противный дождь. Воистину, царское окружение.
— Был Бог-Император… стал Бомж-Император, — я вздохнул.
Надо что-то сделать с рукой… Она висит плетью и выглядит так, словно её изрядно прожарили. Рукав куртки