Штатских двое – высокий, моих лет мужчина атлетического сложения и сухонький, профессорского вида дедок. Над карманом пиджака скромно пристроилась бордовая колодка ордена «За заслуги перед Отечеством». «Профессор» поприветствовал меня дружелюбно, хотя и суховато. А ведь он, похоже, старший? Интересное кино… то есть тут заправляют не одни военные?
«Профессор» по очереди назвал присутствующих. Генерал-лейтенант Фомченко – куратор Проекта от Минобороны; кап-раз, Куроедов Константин Валентинович – начальник экспедиции. Верзила в штатском, носящий фамилию Сазонов, был представлен как куроедовский зам, кандидат исторических наук. Я его узнал, даже вспомнил доклад по политике Николая Первого перед Крымской войной. Что и говорить, серьезный специалист…
«Профессор» и правда оказался профессором – доктором физматнаук Груздевым, научным руководителем Проекта. Ага, прикинул я, если он «зам по науке», а Фомченко – куратор от ведомства Шойгу, то кто возглавляет лавочку? Может быть, САМ? Почему бы и нет, кстати, тема в самый раз для личного контроля…
Меня профессор не счел нужным представлять – видимо, все и так были в курсе.
– Мы пригласили вас несколько позже, чем предполагалось, – начал он. – Конечно, за столь короткий срок вы вряд ли смогли составить представление о нашем… мнэ-э-э… Проекте…
– Это и ни к чему, – проворчал генерал. – Товарищу предоставлена информация в пределах его компетенции. С остальным он будет ознакомлен, так сказать, в процессе.
Мне стало слегка не по себе. Эти четверо играли в другой лиге, слишком крутой для не слишком известного фантаста, и решительно неясно, что я делаю в такой компании. Но ничего, мы еще подергаем вибриссами…
– Вы правы, Николай Антонович, – согласился Груздев. – Итак, раз уж вы, Сергей Борисович, любезно приняли наше предложение, я считаю необходимым объяснить, чем мы руководствовались, приглашая вас. Прошу вас, Аркадий Анатольевич…
«…Он что, мысли читает?»
Сазонов откашлялся:
– Если опустить детали: в нашей команде необходим игрок… скажем так, с нестандартным видением ситуации. Наши специалисты, и я в том числе, слишком… как бы это сказать… зашорены, что ли? Над ними довлеет известное утверждение о том, что у истории нет сослагательного наклонения. А для вас оно есть, и Андрей Владимирович убедил нас, что подобный образ мышления может оказаться полезен.
– Вы ведь офицер? – снова встрял Фомченко.
«…А то ты не знаешь!»
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Капитан запаса, ВУС 461003.
– Эксплуатация и ремонт авиадвигателей? А где служили, капитан?
«…Капитан? Я что, уже мобилизован?»
– Проходил службу после окончания вуза, товарищ генерал-лейтенант. Двадцать восьмой гвардейский истребительный полк ПВО, аэродром Андреаполь.
– Берегли, значит, небо столицы? Полковник Горбатов… как же, помню Василь Василича. Хороший мужик, наше, Ставропольское, училище… Что ж, удачно, что вы и в технике разбираетесь.
– Я пошел в армию после энергофизического факультета МЭИ. После демобилизации по специальности не работал. Девяностые, сами понимаете…
Генерал посуровел лицом и заложил руки за спину.
– Да, мы в курсе, Сергей Борисович, что вы сейчас скорее историк-любитель и литератор, – прервал неловкую паузу Сазонов. – И нужны вы нам именно в таком качестве. Инженеров в Проекте хватает, как и профессиональных историков. Это отличные специалисты, но они… недостаточно безумны, что ли? Воображения порой не хватает. Вот и решили пригласить вас – на всякий случай, так сказать. К тому же Андрей Владимирович дает вам самые лестные рекомендации.
Я покосился на Дрона. Он украдкой подмигнул – давай мол, не тушуйся!
– …И вы хорошо ориентируетесь в интересующем нас историческом периоде, не так ли? – продолжал Сазонов.
– У меня есть две монографии о британском флоте в Крымской кампании, – осторожно ответил я. – Одна по организации службы винтовых линкоров, а вторая…
– Я в курсе, – мягко прервал историк. – А еще вам случилось однажды поучаствовать в одном интернет-проекте на тему альтернативной Крымской войны. Думаю, вы не слишком удивитесь, когда узнаете, что в дискуссии участвовал и наш… хм… специалист. Кстати, он высоко оценил вашу эрудицию и склонность к нестандартным решениям…
«…Нет, но каковы прохвосты! Не удивлюсь, если то обсуждение было запущено «товарищами» из Проекта «К-18-54…»
Беседа продолжалась еще минут пять. Потом объявили рабочий перерыв, и мы с Дроном отошли к угловому столику. Я прихлебывал апельсиновый сок и удивлялся про себя. Выходит, неформальные брифинги бывают не только в голливудских фильмах? И наши вояки тоже научились привлекать толковых спецов, пусть и без погон? Ну, дай бог, дай бог…
Дрон выглядел каким-то смурным. Я ожидал, что он заговорит о своей роли в Проекте, но нет – пил маленькими глоточками сок и молчал.
– Слушай, а ты тоже туда отправишься?
Старый друг поскучнел еще больше.
– Увы, нет. На мне тут… ну да неважно. Вернешься – расскажешь.
«…Вот оно что! Ясно, откуда этот минор…»
– Товарищи, соблюдаем режим секретности! – строго прогудел от соседнего столика генерал. Он, видимо, не признавал перерывов, пусть даже и рабочих. – По возвращении экспедиции будет решено, какие материалы подлежат ознакомлению, а какие – нет. Прошу не забывать об этом, Андрей Владимирович!
Я украдкой развел руками – что поделаешь?
Дрон в ответ криво улыбнулся. Казалось, он только что по-настоящему осознал: я-то увижу своими глазами то, о чем мы с ним мечтали столько лет, а ему придется довольствоваться тем, что «подлежит ознакомлению».
– И все же неясно… – продолжал я вполголоса. Фомченко настороже, вон как ворочает локаторами! – Зачем вам перекраивать время? Если верить Брэдбери, это сотрет нашу реальность…
Дрон поморщился и украдкой скосил глаз на генерала.
– Я сам не очень в курсе. Вот отправитесь – Аркадий тебе все в деталях распишет. Концепция параллельных пространств, что-то из теории струн. Это не наша история, понимаешь? Что бы вы там ни поменяли, здесь ровным счетом ничего не изменится. Короче, я сам толком не разобрался, некогда было…
«…Некогда? Некогда разобраться в таком деле? Крутит старый друг, ох, крутит… нет, ничего я не добьюсь, пока не окажусь на той стороне. А там уж и разглашать будет некому».
IV
1916 г., февраль. В 20 милях от Зонгулдака, лейтенант Реймонд фон Эссен
Погода на Черном море переменчива. Вот и сейчас она подкинула малоприятный сюрприз – подлетая к точке рандеву, Эссен обнаружил, что «Александр I» и «Николай I» попали в полосу дождевых шквалов. Аппараты с «Алмаза» несколько минут назад покинули строй и ушли к зюйду, где в легкой дымке виднелся силуэт гидрокрейсера. А вот две других авиаматки прятались за серо-свинцовой полосой непогоды.
Кажется, пустяк, получаса не пойдет, как над «Александром» и «Николаем» откроется чистое небо. Но этих тридцати минут не было – моторы дохлебывали со дна баков последние капли газолиновой смеси. Можно, конечно, сесть на воду – на авиаматках скоро заволнуются и вышлют на поиски миноносец. Но болтаться в открытом море, ожидая помощи, – удовольствие маленькое.
Оставался единственный вариант. Эссен дважды качнул плоскостями – «следуй за мной!» – и повернул на зюйд, к «Алмазу». Не беда: сядем, заправимся,