Это только мои догадки, я же отсюда не могу залезть в его голову и узнать, о чем сейчас думает адмирал Шмидт. Хотя его разведка уже знает, где мы находимся, и какими силами располагаем. У него больше нет никаких сомнений, что против него всего два русских линкора.
Эх, жаль, что я не сразу сообразил о том, чтобы ввести его в заблуждение. Не надо было их разведку близко подпускать, а заставить его думать, что тут в заливе все четыре линкора. Надо было попросить Кириенко разыграть радиопредставление мнимых переговоров между линкорами. Авось да клюнули бы немцы на это. Теперь уже поздно, они нас обнаружили и оценили наши силы. Хотя маленький шанс есть, ведь могут немцы предположить, что и за островом могут находиться корабли, и возможно даже линкоры. Хотя вряд ли. Остров сам по себе небольшой и низкий, так что мачты торчали бы над островом, будь за ним линкоры.
Я могу только предположить, о чем подумал Шмидт, когда узнал где мы встали. И почему именно у этого острова. Да отсюда до кромки минных полей, всего двенадцать миль, а до мыса Домеснес немногим больше двадцати пяти, самое идеальное место для стоянки. Мы можем отсюда контролировать подход к проливу и потратить всего минут сорок и весь пролив уже под нашим огнем.
Дождемся подхода крейсеров Вердеревского с эсминцами из минной дивизии Трухачева, соединившись, пойдём к югу где-то там сейчас находиться Шмидт. Сам Трухачев с остатками своего отряда будет контролировать пролив. А что у него останется? "Цесаревич" одна канонерка и двенадцать старых эсминцев, ну я ему ещё поврежденного "Сибирского стрелка" оставлю. Сам с прибывшим подкреплением пойду искать германскую эскадру, чтобы навязать ей бой. Хотя ждать Трухачева я не буду, как только получу сообщение, что он вошел в залив, сразу выступаем на поиски германской эскадра.
Я бы на месте Шмидта летел сюда бы со всеми его силами, чтобы не дать нам соединиться и разбить нас, пока мы во всём ему уступаем. Сколько же времени предоставить нам адмирал Шмидт, прежде чем начнет первым действовать? - Час? Два? Возможно, он уже идёт сюда со своим флотом и нам предстоит принять бой в невыгодных для себя условиях и исход этого боя непредсказуемый. Может случиться так, что я сам погибну в этом бою, да и весь свой отряд загублю.
Но с другой стороны кто-то мне настойчиво подсказывает, что этот бой я должен выиграть. Но вот что будет дальше, я не знаю, на этот случай мне всё видится в сером свете.
Все началось две недели назад, у меня открылось какое-то шестое чувство, я стал предчувствовать события наперёд. Нет, я ничего такого не видел не во сне не наяву, просто было такое чувство, что мне будет сопутствовать удача именно в том, что я планирую на два-три дня вперёд. Как будто кто-то вёл меня слепого через минное поле, или по доске через пропасть и я подчинялся ему. Вот и сейчас кто-то взял и подтолкнул меня к принятию такого безрассудного решения как войти в залив и дать бой германской эскадре. Возможно, не будь этого, то наш рейд продолжался бы, как и было задумано по плану - то есть пошел бы я на прорыв мимо дредноутов Хиппера на встречу с Кербером. Но нет, меня сознательно подтолкнули на принятия именно этого решения, и поддержка некоторых моих офицеров только подкрепила именно так поступить".
Мои мысли прервал стук в дверь.
-Войдите.
-Ваше превосходительство пришла радиограмма от капитана первого ранга Вердеревского - доложил вошедший мичман Никишин.
-Наконец-то! Я надеюсь, что корабли Трухачева уже в заливе. Прочти-ка Серёжа, что нам сообщает Дмитрий Николаевич.
-"Корабли контр-адмирала Трухачева вошли в Рижский залив. Следую на соединение с главными силами, со мной "Слава", "Диана" и одиннадцать эсминцев"
-Ну что же теперь и нам пора выступать. Мичман срочно передай радиотелеграфистам, чтобы связались с Вердеревским. Идти с эсминцами спешно. "Слава" с "Дианой" идут самостоятельно. Трухачев действует по старому плану с остальными кораблями идет к Ирбенскому проливу. Ещё пусть свяжутся с Аренсбургом. Нам нужна воздушная разведка и прикрытие с воздуха. Никишин! Запомни, в первую очередь разведка и не только германцев в заливе, но и тех, кто находиться сейчас за "Ирбенкой". Сходи к лейтенанту Кириенко и узнай у него, чего он выловил из переговоров между германскими кораблями.
-Будет исполнено, Ваше превосходительство.
Никишин ушел исполнять приказания.
А нам пора на мостик - вслух сказал сам себе - вот только надо переодеться, всё же сегодня у нас предвидеться тяжёлый бой и надо соответствовать традициям, а то я смотрю, мой Качалов уже одет по первому сроку.
-Господа офицеры! Наше время пришло, мы выступаем, и выступаем против очень сильного противника. Я не знаю как сложится этот бой, и кто выйдет победителем. Да бой будет тяжёлый, но он будет тяжёлым для всех. Все предыдущие встречи нашего соединения с германским флотом происходили, когда мы имели неоспоримое преимущество перед ними. Сейчас нам предстоит вести бой с равным противником, а возможно даже в чем-то и превосходящего нас. Будут большие потери с обеих сторон, возможно кто-то из нас погибнет в этом бою, так как мы все смертны. Если мы выиграем этот бой, то наши имена в России буду помнить ещё долго. Чего-чего, но в наше поражение я не верю, я думаю, что и вы в это не верите. А раз так, то передать всем. Корабли изготовить к бою. Всё что ещё не удалено из того что может гореть, с кораблей убрать. Через сорок пять минут, чтобы все корабли готовы дать ход. Я думаю, что никому не надо напоминать из экипажей, что за бой нас ожидает. В общем как в песне -
Я выделил это слово голосом, чтобы все поняли, что этот бой будет очень тяжелым.
-Вот только сегодня нам придётся сражаться не с желтолицыми. Да и погибать мы всё же не собираемся. Постараемся достойно произвести размен, не так как это было с "Варягом". Да у нас и не "Варяг" так что такого как было с ним не должно