• Здесь, между двух рек,Ночь на древних холмах.Лежа в холодном песке,Ждет наблюдатель — он знает, что прав,Он неподвижен и прям.Скрыт в кустах его силуэт.Ветер качает над ним ветви,Хотя ветра сегодня нет.
• Ночь кружится в такт плеску волн, блеску звезды.И наблюдатель уснул, убаюканный плеском воды.Ночь пахнет костром. Там, за холмом, — отблеск огня.Четверо смотрят на пламя.Неужели, один из них — я?
• Может быть, это был сон, может быть, — нет.Не нам это знать.Где-нибудь ближе к утру наблюдатель проснется,Чтобы отправиться спать.

• Иван Бодхидхарма движется с юга на крыльях Весны,Он пьет из реки, в которой был лед.Он держит в руках географию                           всех наших комнат, квартир и страстей,И Белый Тигр молчит. И Синий Дракон поет.
• Он вылечит тех, кто слышит,И, может быть, тех, кто умен;И он расскажет тем, кто хочет все знать,Истории светлых времен.
• Он движется мимо строений, в которыхСтремятся избегнуть судьбы.Он легче, чем дым — сквозь пластмассу и жестьИван Бодхидхарма склонен видеть деревьяТам, где мы склонны видеть столбы,И если стало светлей, то, видимо, он уже здесь.
• Он вылечит тех, кто слышит,И, может быть, тех, кто умен;И он расскажет тем, кто хочет все знать,Истории светлых времен.

• Она открывает окно. Под снегом не видно крыш.Она говорит: «Ты помнишь, ты думал,Что снег состоит из молекул?»Дракон приземлился на поле,Поздно считать, что ты спишь,Хотя сон был свойственным этому веку.Но время сомнений прошло — уже раздвинут камыш,Благоприятен брод через великую реку.А вода продолжает течь под мостом Мирабо.Но что нам с того? Это — дело мастера Бо.
• У тебя есть большие друзья — они снимут тебя в кино.Ты лежишь в своей ванной,Как среднее между Маратом и Архимедом.Они звонят тебе в дверь, однако входят в окно.И кто-то чужой рвется за ними следом.Они съедят твою плоть, как хлеб,И выпьют кровь, как вино;И, взяв три рубля на такси,Они отправятся к новым победам…А вода продолжает течь под мостом Мирабо.Но что нам с того? Это — дело мастера Бо.
• И вот Рождество опять застало тебя врасплох,А любовь для тебя — иностранный язык,И в воздухе запах газа.Естественный шок — это с нервов спадает мох.И вопрос: отчего мы не жили так сразу?Но кто мог знать, что он провод,Пока не включили ток, —Наступает эпоха интернационального джаза.А вода продолжает течь под мостом Мирабо.Теперь ты узнал, что ты всегда был мастером Бо.А любовь — как метод вернуться домой,…Любовь — это дело мастера Бо.

— Вы и Восток — когда, почему, для чего?

БГ: — Сначала — Харрисон, потом — один небезразличный мне человек указал на «Дао Де Цзин». Но я продолжал врубаться в Индию. Постепенно вошел в «дзен» и потом прямо вышел вновь к «Дао Де Цзин».

Это жизненно необходимая для меня и бесконечно радостная вещь. Мое взаимодействие и понимание окружающей среды полностью выражены в этих терминах.

Для чего? Потому что верно, то есть не единственно верно, но меньше половины. Фрипп хорошо сказал: «Рок-музыкант имеет дело с энергиями огромнейшей мощности и интенсивности. Раньше или позже он начинает интересоваться, откуда они берутся».

* * *

• Вот моя кровь. Вот то, что я пою.Что я могу еще? Что я могу еще?Чуть-чуть крыши, хлеб, и вино, и чай…Когда я с тобой, ты — мой Единственный Дом.Что я могу еще? Что я могу еще?..
• Джа даст нам все. У нас больше нет проблем.Когда я с тобой, ты — мой Единственный Дом.Что я могу еще? Что я могу еще?..Джа даст нам все…

Сидит БГ дома и внушает себе: «Джа даст нам все». Глядь, а Джа рядом стоит и кукиш огромный показывает. Это случилось как раз после принятия закона о нетрудовых доходах.

БГ: — Рок-н-ролл своим мощным воздействием вернул нам желание постичь многое из других культур и других времен. Причем процесс этот носит всеобщий характер. И Западная Европа, и Америка, и мы бросились почти одновременно открывать для себя Индию, Китай, Японию, Персию, Африку, древнюю русскую культуру, культуру индейцев. А ведь было время, когда большинство воспринимало эти древние культуры как курьез. Сегодня ребята, будущие моряки, читают мне стихи и спрашивают: «А правда, что в ваших песнях есть из Чжуан Цзы?» Я отвечаю: «Да, правда», — и внутренне радуюсь. Сейчас я открываю для себя древнюю кельтскую культуру. То есть идут поиски во всех направлениях. Люди вдруг ощутили духовную жажду, для которой нет государственных и национальных границ. Африканцы стали активно постигать европейскую культуру, а китайцы и японцы потянулись к року.

• Зуд телефонов, связки ключей…Ты выйдешь за дверь, и вот ты снова ничей.Желчь поражений, похмелье побед,Но чем ты заплатишь за воду ничьей?Я хотел бы опираться о платан,Я так хотел бы опираться о платан,А так мне кажется, что все это зря.
• Свои законы у деревьев и трав.Один из нас весел, другой из нас прав.Прекрасное братство, о достойный монахС коростелем, зашитым в штанах.Но я хотел бы опираться о платан,Я так хотел бы опираться о платан,А так мне кажется, что все это зря.
• С мешком кефира — до Великой Стены —Идешь за ним, но ты не видишь спины.Встретишь его — не видишь лица;Забудь начало, и ты лишишься конца.Я хотел бы опираться о платан,Я так хотел бы опираться о платан,А так мне кажется, что все это зря.
• Торжественны клятвы — до лучших времен.Я пью за верность всем богам без имен,Я пью за вас, моя любовь, мои друзья;Завидую вашему знанью, что я — это я.Но будет время — и я обопрусь о платан,Наступит время — я обопрусь о платан,А так пока что мне кажется, что все это зря.

* * *

• Танцуем всю ночь, танцуем весь день;В эфире опять одна дребедень, —И это не зря; хотя, может быть, невзначай,Гармония мира не знает границ —Сейчас мы будем пить чай.
• Прекрасная ты, достаточный я;Наверное, мы — плохая семья, —Но это не зря; хотя, может быть, невзначай.Гармония мира не знает границ —Сейчас мы будем пить чай.
• По-моему, мы — как в старом кино;Пора обращать воду в вино, —И это не зря; хотя, может быть, невзначай.Гармония мира не знает границ —Сейчас мы будем пить чай.

Сидят Боб и пьяный Дюша дома. Боб превращает воду в вино, а Дюша тут же все выпивает. Не успеет Боб все заполнить — глядь, а пьяный Дюша уже все