• Сидя на красивом холме,Я часто вижу сны, и вот что кажется мне —Что дело не в деньгах и не в количестве женщин,И не в старом фольклоре, и не в новой волне —
• Но мы идем вслепую в странных местах.И все, что есть у нас, — это радость и страх:Страх, что мы — хуже, чем можем,И радость того, что все в надежных руках.
• И в каждом сне я никак не могуОтказаться и куда-то бегу…Но, когда я проснусь, я надеюсь:Ты будешь со мной…

• Каждый из нас знал, что у насЕсть время опоздать и опоздать еще,Но выйти к победе в срок.И каждый знал, что пора занять место,Но в кодексе чести считалось существеннымНе приходить на урок.И только, когда кто-то вышел вперед,И за сотни лет никто не вспомнил о нем,Я понял: небо становится ближеС каждым днем.
• Мы простились тогда на углу всех улиц,Свято забыв, что кто-то смотрит нам вслед.Все пути начинались от наших дверей,Но мы только вышли, чтобы стрельнуть сигарет.И эта долгая ночь была впереди,И я был уверен, что мы никогда не уснем,Но, знаешь: небо становится ближеС каждым днем.
• Сестра моя, куда ты смотрела.Когда восход встал между нами стеной?Знала ли ты, когда ты взяла мою руку,Что это случится со мной?И ты можешь идти и вперед, и назад,Взойти, упасть и снова взойти звездой,Но только пепел твоих сигарет — это пепел империй,И это может случиться с тобой.Но голоса тех Богов, что верят в тебя,Еще звучат, хотя ты тяжел на подъем,Но, знаешь: небо становится ближе.Ты слышишь: небо становится ближе.Смотри: небо становится ближеС каждым днем.

БГ: — Музыка как магия: концентрированная энергия. Очень опасная. Пока ведешь себя с ней правильно, она проходит через тебя, и все прекрасно. Но чуть повернешься к ней не тем боком: начнешь себя эксплуатировать или там гнаться за деньгами — все, ты конченый человек. Причем, это видно глазами, происходит физическое разрушение: зубы выпадают, тело разносит, человек седеет на глазах. Все в считанные месяцы. Не помню, откуда эта фраза: история избирает людей, чтобы они делали ее дело. А когда все сделано, она просто их давит. Единственный способ не попасть под колесо — двигаться вместе с ним.

• Долгая память хуже, чем сифилис;Особенно в узком кругу:Такой вакханалии воспоминанийНе пожелать и врагу.И стареющий юноша в поисках кайфаЛелеет в зрачках своих вечный вопросИ поливает вином. И откуда-то сбокуС прицельным вниманием глядитЭлектрический Пес.
• И мы несем свою вахту в прокуренной кухнеВ шляпах из перьев и трусах из свинца.И если кто-то издох от удушья,То отряд не заметил потери бойца.И сплоченность рядов есть свидетельство дружбыИли страха сделать свои собственный шаг,И над кухней-замком возвышенно реетПохожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.
• И у каждого здесь есть излюбленный методПриводить в движенье сияющий прах:Гитаристы лелеют свои фотоснимки,А поэты торчат на чужих номерах.Но сами давно звонят лишь друг другу,Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.А этот Пес вгрызается в стеныВ вечном поиске новых и ласковых рук.
• Но женщины — те, что могли быть, как сестры,Красят ядом рабочую плоскость ногтейИ во всем, что движется, видят соперниц,Хотя уверяют, что видят б…дей.И от таких проявлений любви к своим ближнимМне становится страшно за рассудок и нрав.Но этот Пес не чужд парадоксов —Он влюблен в этих женщин, —                            и, с его точки зренья, он прав.
• Потому что другие здесь не вдохновляютНи на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк.И один с изумлением смотрит на Запад,А другой с восторгом глядит на Восток.И каждый уже десять лет учит роли,О которых лет десять как стоит забыть.А этот Пес смеется над нами —Он не занят вопросом: каким и зачем ему быть.
• У этой песни нет конца и начала,Но есть эпиграф. Вот несколько фраз:«Мы выросли в поле такого напряга,Где любое устройство сгорает на раз».И логически мысля, сей Пес не возможен,Но он жив, как не снилось и нам, мудрецам.И друзья меня спросят: «О ком эта песня?» —И я отвечу загадочно:                          «Ах, если бы я знал это сам!..»

Сидит БГ дома, скучает. Вдруг вбегает к нему Электрический Пес и начинает кусать Боба за ногу.

Боб кричит: «Отстань! Фу! Табу!..». А Электрический Пес продолжает кусаться и рычит: «Ну, а теперь ты знаешь, о ком эта песня?..».

* * *

Лежит Боб дома — искусанный, больной. Вдруг входит Доктор Кинчев и начинает Боба горчичниками обклеивать. Потом клизму поставил, шприц под лопатку вогнал и промывание желудка сделал. А Боб даже не шелохнулся — только думал с грустью: «Странно, рок-н-ролл мертв, а я еще нет, очень странно…».

• Какие нервные лица — быть беде.Я помню: было небо. Я не помню — где.Мы встретимся снова, мы скажем: «Привет».В этом есть что-то не то…Но рок-н-ролл мертв, а я еще нет,Рок-н-ролл мертв, а я…Те, что нас любят, смотрят нам вслед.Рок-н-ролл мертв, а я… еще нет.
• Отныне время будет течь по прямой;Шаг — вверх, шаг — вбок, их мир за спиной.Я сжег их жизнь, как ворох газет,Остался только грязный асфальт.Но рок-н-ролл мертв, а я еще нет,Рок-н-ролл мертв, а я…Те, что нас любят, смотрят нам вслед.Рок-н-ролл мертв, а я… еще нет.
• Локоть к локтю — кирпич в стене.Мы стояли слишком гордо — мы платим втройне:За тех, кто шел с нами, за тех, кто нас ждал,За тех, кто никогда не простит нам то, чтоРок-н-ролл мертв, а мы еще нет,Рок-н-ролл мертв, а мы…Те, что нас любят, смотрят нам вслед.Рок-н-ролл мёртв, а мы… еще нет.

1988 год. Монреаль.

Канадские продюсеры из фирмы «Кросби, Стилз энд Наш» услышали