– Я правильно понимаю, что телефоны у нас обоих не работают? – запустив в болото очередной окурок, спросил он, не оборачиваясь.
Всеволод-младший понимал, что его не видят, но на всякий случай кивнул:
– Угу.
Снова долгое молчание.
– Ну тогда давай соберём бабло, бумаги и прочие трофеи в рюкзаки. И попробуем выработать план действий в нынешних, не до конца понятных условиях, – подвёл итог своих размышлений Всеволод-старший, поднимаясь.
Они быстро собрали вещи, предварительно привязав набитые землёй иссечённые картечью рубахи и френчи к телам убитых, спустили обоих в болото, пронаблюдали, как чавкнула и запузырилась трясина, после чего сели к костру.
– Пожуём или сразу думать? – спросил отец.
– Сразу, – вяло махнул рукой сын. – Бать, кусок в горло не лезет…
– Бывает, – кивнул старший Волков. – Ну тогда слушаю твоё виденье ситуации.
Младший Волков сперва закурил, а потом сообщил, что по всем признакам они перенеслись в прошлое. Причём, судя по датам, что на бумагах у покойных шпионов («А кто они ещё могут быть? Контрабандисты? Не делайте мине смешно, как говорят в Одессе!» – «Согласен»), и климатическим условиям окружающей среды, на дворе – август двадцать девятого года. И ему очень хотелось бы узнать, что известно про данный период истории их Советской Родины, потому как ему это в школе не преподавали, а старшее поколение в лице отца вот именно про это время почему-то ничего никогда не рассказывало.
Старший хмыкнул, потом признался, что и сам про это время ничего уж такого особенного не знает. Нет, он в курсе, что уже год, как принят первый пятилетний план, что в этом году был или будет инцидент на КВЖД и ещё, кажется, дебил Примаков именно в двадцать девятом вторгался в Афганистан… Уже пару лет как строят Днепрогэс и Турксиб. Строительство Магнитки и Кузнецкстроя то ли началось, то ли вот-вот начнётся, до начала строительства Беломорканала ещё чуть ли не два года, а до Комсомольска-на-Амуре – все три…
– Вот, пожалуй, и всё, – он задумчиво почесал бритую голову. Волков-старший рано поседел – сказались авантюры молодости – и весьма комплексовал по этому поводу. Но красить волосы считал недостойным мужика, а потому брился каждый день и даже освоил настоящую клинковую бритву. – Что ещё добавить? Ну кулаки кое-где шалят, в Средней Азии басмачей добивают. Теперь, кажись, точно – всё!
– А нам тогда что делать? На Днепрогэс наняться?
– Можно и на Днепрогэс, но мне как-то не улыбается землю в тачке возить. А на другую должность ни меня, ни тебя не возьмут: со строительным образованием у нас туго.
– Слушай, а давай в Москву, а? Напишем заявления, что паспорта на охоте потеряли…
Отец внимательно посмотрел на него и спокойно сообщил, что внутренние паспорта в СССР появились в тысяча девятьсот тридцать втором году, и стыдно не знать таких вещей. Сын вернул взгляд с несколько обалделым видом:
– А прописка как же? Её тоже не было?
– Была. Приходишь к управдому и сообщаешь о себе всё, что надо.
– А если соврёшь?
– Значит, соврёшь. Проверять особенно не станут, хотя вот в Москве как раз могут и проверить. Столица как-никак…
Волков-младший задумался, а потом спросил, потребуют ли при приёме на работу у отца диплом о высшем образовании. После информации о паспортах и прописке он уже представлял себе ответ, так что не сильно удивился, узнав, что диплом, в принципе, нужен, но если сказать, что он пропал во время Гражданской войны, то поверят. Разве что спросят: какой конкретно вуз заканчивал и в каком году.
* * *После получаса непрерывных вопросов младший наконец выдохся, и слово взял отец. Он заметил, что их одежда совершенно не соответствует периоду конца двадцатых годов двадцатого века. Разве что брезентовые плащ-палатки да берцы особенных вопросов не вызовут, хотя…
– Папань, а вот от этих… – Сын замялся, но закончил твёрдо, – от них штаны и сапоги остались. Вполне ничего себе. И по размеру нам почти подойдут. Ну коротковаты, конечно, будут, но, если в сапогах, так и не заметно будет.
– Кровью сильно замараны? – поинтересовался старший Волков. – Если что, можно попробовать отстирать, только поспешить надо, пока не засохла.
Выработка плана прервалась на осмотр и замывание трофейных галифе. В процессе удаления следов кровавой расправы выяснилось, что портянки младший Всеволод наматывать не умеет. Отец пробурчал: «А ведь я тебя учил…» – и пообещал помочь освоить этот процесс за один день.
Когда стирка была закончена, и вещи были развешаны на ближайших ёлках, Волковы соорудили себе обед из пары бичпакетов и банки тушёнки и вернулись к обсуждению дальнейших действий.
Они решили дошагать до Петрозаводска – ну не обязательно именно дошагать – можно воспользоваться попутным транспортом, если, конечно, таковой попадётся, а оттуда по воде добраться до Питера.
– Ты, кстати, не забудь, что он Ленинградом называется, – заметил старший Всеволод. – А вообще очень тебе рекомендую пока говорить поменьше, а слушать побольше. Это не потому, что ты дурак, – он примирительно поднял руку, останавливая вскинувшегося сына. – Просто ты совсем в местных реалиях не разбираешься. И не хотелось бы спалиться прямо вот так, на первом же шаге.
Поразмышляв, Всеволод-младший кивнул, соглашаясь, и тут же сказал:
– Бать, а давай стволы прикопаем, а?
– Чего? – вытаращил глаза отец. – Зачем это? Мелкий, или я чего-то не понимаю, или поясни: чем это тебе наши ружья не угодили?
– Не, папань, я не про ружья, – сын позволил себе лёгкую улыбку. – Я про пистолеты.
– А с ними что не так? – ещё больше удивился отец. – Нет, мы, понятно, кобуру на пояс цеплять не станем, а в вещмешке они себе лежат и лежат, пить-есть не просят.
– Ага, – засмеялся Всеволод-младший. – А если при обыске найдут?
Услышав про обыск, Всеволод-старший чуть не подавился сигаретой.
– Э, алё! Ты что там, в армии, сказок про «кровавую гэбню» и «ж-ж-жуткие сталинские репрессии» переслушал или, не дай бог, либерализм подхватил? Япона мама, а я-то надеялся, что я тебе к нему иммунитет привил… – он глубоко затянулся. – Сын, запомни: тут у тебя сейчас милиционер даже документы потребовать не имеет права. Ибо нет у нас сейчас внутренних документов. Отсутствуют, как класс. Есть справки для предоставления по месту требования, доверенности для того же самого, а вот документов, удостоверяющих личность, – нет! И появятся ещё не скоро. А уж личный досмотр – это и вовсе – из ряда вон.
– Окей… – парень с трудом переварил полученную информацию, но продолжил спрашивать: – Ну хорошо, а потом? Чего мы с ними потом делать станем?
– Да ничего, – старший пожал плечами. – Сходим в отделение милиции, зарегистрируем и будем дома хранить. Пистолет и