- Да, - изрек он, озираясь, - все помещение пропитано смертью и болью. Даже не знаю, кто бы почувствовал здесь себя лучше, я или Анима.
Анима - это Легат Делакруа, он черпал силу в боли. Мой же Танатос черпает ее в смерти.
- Можешь определить кто сделал это? - Я обвел рукой вокруг.
- Я - боевой легионер, а не ищейка, - немного обижено произнес Танатос, однако принюхался, оценивая обстановку, и вдруг сморщился, словно у него разом разболелись все его две с лишним сотни зубищ. - Не нравится мне та сила, что сотворила это.
- Ответь это - Делакруа?
- Тут есть и толика его присутствия, но не только его. Сила, присутствующая здесь, сродни той, что питает меня.
- Смерть, - задумчиво протянул я. - Ну ее-то здесь хватает.
- Не только та, что появилась после гибели этих людей, но Смерть сама убивала.
- Смерть - убивала. Тавтология какая-то получается.
- Иначе я выразиться не могу, - пожал могучими плечами Танатос.
- Но Делакруа здесь был - и он убивал? - уточнил я.
- Да, - кивнул Танатос, которого явно тяготило долгое присутствие на нашем плане бытия, - и сила Смерти принадлежала ему.
Я отпустил хаосита и остался сидеть, переваривая полученную - весьма скудную - информацию. Мыслительный процесс был прерван появлением брата Карвера, выбравшего еще один более менее приемлемого вида стул.
- Итак, что же поведал вам хаосит? - поинтересовался он.
- Слушай, давай на "ты", - предложил я и когда он утвердительно кивнул, продолжил: - Здесь точно был Делакруа и это он перебил всех этих людей, больше никого. Однако он обладал некоей загадочной силой Смерти.
- Именно Смерти? - теперь уже уточнял брат Карвер. - А ведь Ромео да Коста получил силу Смерти в Брессионе.
- Забавное совпадение, если это, конечно, совпадение. Делакруа и твой да Коста - одно лицо? А ведь исключать этого нельзя. Никто же не знает, где пропадал Виктор после смерти Шейлы.
- Смерти кого?
- Не важно. Этот дом уже больше ничего не скажет мне и я намерен покинуть его как можно скорее. - И я встал.
- А я еще поработаю обычными способами, каким обучен. Один вопрос перед тем, как ты уйдешь: дальше станем работать вмести?
- Не имею ничего против.
Я вышел из разоренного особняка, на улице как-то инстинктивно вдохнув свежий воздух полной грудью. Как же все-таки давит атмосфера, царящая в доме, на нервную систему. Естественно, первым делом я направился в "Бурого медведя", чтобы узнать выяснил ли Сахар что-нибудь интересное. Александр сидел за угловым столом, перед ним стояла внушительная кружка светлого пива, сваренного по-карайски. Гитару он так и не расчехлил, из чего я сделал вывод - он пока только слушал, а сам ничего не предпринимал. Подсев к нему, я щелчком подозвал разносчицу и заказал еще одну кружку, а также жаркого.
- Чего слышно? - спросил я барда.
- Ничего интересного, - пожал он плечами, прикладываясь к своей кружке. - Только вот про особнячок один болтают всякое. Ночью в нем творилось Баал знает что, а на утро мои приятели из городской стражи обнаружили только трупы. Этим инцидентом весьма заинтересовался некий клирик из Предателей - это он закрыл город.
- Очень жаль, что ты не слышал ничего интересного, - вздохнул я, опорожняя свою кружку наполовину, - я знаю все, что ты мне только что рассказал.
- А что поделать, - он горестно вздохнул, - все, связанное с резней в особняке, окутано туманом страшной тайны. Простой люд ничего не знает, не оповещают его почему-то. А ты можешь мне что-нибудь поведать?
- Увы, - я довольно удачно спародировал его вздох, может быть, из-за того, что сам был не меньше его разочарован, - я знаю не больше твоего.
И я принялся за жаркое.
В голове маршировал полк Полосатой гвардии в полном составе, гремя по брусчатке окованными сталью "пятками" алебард. Костяшки пальцев горели огнем, кажется вчера мы с Сахаром пытались проломить голыми руками деревянную стену "Бурого медведя", покуда не явился Михаил и не отправил нас наверх, дабы не маялись больше дурью, предварительно проломив-таки злосчастную стену. А уж сколько мы выпили - лучше и не вспоминать...
Нет, Михаил все-таки умница, понимает что нужно человеку после этакой веселой ночки. На столе рядом с кроватью стояла здоровенная кружка рассола. Приложившись, я высхлестал всю без остатка, более-менее уняв головную боль и приглушив рефлексы. За кружкой обнаружился стограммовый стаканчик, который карайцы именуют странным словом "стопка", с прозрачной жидкостью: не то водка, не то - и вовсе чистый спирт. Я так и не понял, слишком уж быстро опрокинул его в себя.
Только после этого начало работать сознание. Я понял, что за окном нет ни малейших признаков рассвета, ни даже луны или звезд, при условии, что сейчас ночь. Танатос, оказывается, вот уже несколько часов пытается дозваться меня через те слои бытия, что разделяли нас.
- Смерть вернулась в город! - кричал он, да так что голос его отдавался в моем мозгу громом господним. - Скорее поднимайся!
- И давно вернулась? - поинтересовался я, пока еще не слишком-то хорошо соображая, что твориться.
- Для меня НЕТ вашего времени, - раздраженно рявкнул хаосит, - но люди умирают во множестве.
Я потер лицо, чтобы окончательно прийти в себя, но тут распахнулась дверь, с громким треском врезавшись в стену. Следом в мою комнату влетел Сахар в обнимку с любимой гитарой и длинным ножом в правой руке.
- Что, Баал побери, твориться в этом городе?! - проорал он, будто нас разделяли не от силы пять футов, а, по крайней мере, несколько миль. - Люди умирают, а после поднимаются и бродят и пытаются разорвать тебя на части. И Михаил тоже. И оружие их не берет!
Хорошо, что я завалился спать не раздеваясь, мне оставалось лишь снять со спинки стула перевязь с мечом, сразу же выхватив его из ножен. Вместе с Сахаром мы спустились в общую залу, причем это стоило карайцу определенных душевных усилий. А там творилось Баал знает что! По гостинице бродили люди, совершенно потерявшие человеческий облик, посеревшие лица залиты слюной и кровью,