Нила оглянулась на Бо:
– Думаю, да.
– Думаете?
– Но он точно так же может огнем проложить себе дорогу сквозь целую армию, а нас оставить в беде.
– А сами-то вы кто? – задал новый вопрос Олдрич.
– Секретарь Бо, то есть судьи.
– А раньше кем были?
– Прачкой.
– Ах вот как.
Они вернулись в карету и поехали дальше по склону холма. От картины, открывшейся на вершине, у Адамата захватило дух. Вокруг раскинулось целое море белых палаток. Сверху лагерь адроанской армии напоминал муравейник, тысячи солдат и обозной прислуги занимались повседневными делами.
Проехав еще милю, экипаж снова остановился возле лагерного пикета.
– Пополнение? – услышал Адамат женский голос.
– Что? – переспросил Олдрич. – А, нет. Мы сопровождаем судью по приказу Временного комитета.
– Судью? Что ему здесь надо?
– Понятия не имею. Мое дело – привезти его в лагерь и сопроводить в Генеральный штаб.
Бо прислонился ухом к окну кареты, чтобы лучше слышать разговор. Он снова натянул перчатки, но опустил руки, чтобы снаружи их не было видно. Кончики его пальцев слегка подрагивали.
– Проезжайте, – равнодушным тоном сказала караульная. – Только дело может оказаться сложней, чем вы думаете.
Олдрич тяжко вздохнул:
– А что стряслось на этот раз?
– Э-э, ну, значит…
Караульная закашлялась, и Адамат не разобрал, что она говорила дальше. Сидевшая напротив Нила сосредоточенно прислушивалась к разговору.
Когда караульная закончила рассказ, сержант присвистнул.
– Спасибо, что предупредили.
Через мгновение карета снова загрохотала колесами по дороге. Адамат вполголоса выругался.
– Что там произошло? – обратился он к Бо. – Вы что-нибудь поняли?
Вместо ответа Избранный оглянулся на Нилу:
– Вы слушали так, как я учил?
– Да. – Нила разгладила юбку и мрачно уставилась в окно. – Похоже на то, что генерала Кеть обвинили в предательстве, – объяснила девушка Адамату. – И она покинула лагерь, прихватив с собой три бригады. Адроанская армия раскололась на две части, начинается гражданская война.
Генеральный штаб занимал реквизированный у хозяина каменный дом в миле от дороги. Вокруг расположился лагерь адроанской армии – шести ее бригад. Ряды белых солдатских палаток кольцами окружали дом, но установлены они были с удивительной небрежностью.
Бо и Адамату пришлось целых три часа ждать в экипаже, прежде чем их наконец пропустили в лагерь. Дежурный офицер объявил, что весь Генеральный штаб ужасно занят и может уделить им не больше пяти минут.
В доме была всего одна комната с небольшим камином и двумя аккуратными койками возле стены. Посреди комнаты стоял стол, одна ножка которого оказалась заметно короче других. Никаких стульев. На столе лежали карты, придавленные по углам пистолетами. Адамат лишь мельком взглянул на них, надеясь на свою феноменальную память, чтобы потом на досуге обдумать увиденное.
– Инспектор Адамат.
Он узнал генерала Хиланску, чей портрет висел когда-то в галерее королевского дворца. Это был не очень высокий мужчина, чрезмерно располневший после того, как еще в молодости потерял руку в сражении. Сорокалетний Хиланска прославился во время Гурланской кампании, где командовал артиллерией. Молва относила его к числу тех, кому Тамас полностью доверял.
Адамат кивнул, подошел к Хиланске и пожал его уцелевшую руку.
– Это судья Маттас, – представил он Бо. – Мы прибыли по неотложному делу из Адопеста.
Бо снял шляпу и отвесил генералу низкий поклон, но тот удостоил его лишь мимолетным взглядом.
– Вот что я хочу вам сказать, – начал Хиланска. – Вы должны понимать, что идет война. Мне пришлось отправить назад десятки гонцов из Адро, поскольку у меня попросту нет времени на внутренние дрязги. Вас пропустили сюда лишь потому, что мне известно об особом разрешении, которое вы получили от фельдмаршала Тамаса незадолго до его смерти. Надеюсь, вы приехали сообщить мне о чем-то важном. Боюсь, я не совсем понял объяснения сержанта Олдрича. Не могли бы вы…
Бо быстро шагнул вперед, не дав Адамату возможности ответить.
– Конечно, генерал. – Он вытащил из сумки на плече пачку документов и нашел среди них ордер с печатью, подписанный Рикардом Тумбларом и судьями из Адопеста. – Прошу прощения, но мы не могли объяснить вашим людям все подробности этого дела, поскольку оно весьма деликатно. Как вы сами можете убедиться, мы имеем предписание арестовать генерала Кеть и ее сестру, майора Доравир.
Хиланска принял документ из рук Бо, просмотрел и вернул обратно.
– В Адопесте не осведомлены о нашей ситуации? – спросил он.
– Какой ситуации?
– За последние две недели я отослал в столицу несколько гонцов. Вам должно быть известно…
– Нам ничего не известно, сэр, – ответил Адамат.
– В армии раскол. Генерал Кеть покинула наш лагерь вместе с тремя бригадами, находившимися под ее командой.
Хотя Нила и говорила Адамату то же самое, он все равно не смог скрыть искреннее удивление.
– Как? Почему?
– Кеть обвинила меня в измене, – сказал Хиланска. – Заявила, будто бы я вступил в сговор с врагом, а когда остальные члены Генерального штаба встали на мою сторону, покинула лагерь со всеми своими людьми.
При этих словах Бо замер, а руки его метнулись к карманам за перчатками.
– Она как-то обосновала свои обвинения? Предъявила доказательства?
– Разумеется, нет! – Хиланска схватил трость и поднялся на ноги. – Она сослалась на рапорт какого-то пехотинца, который видел, как я разговаривал с вражеским посыльным.
– Это правда?
Адамат предупреждающе взглянул на Бо, но было поздно – тот уже оскорбил генерала своими подозрениями.
– Разумеется, нет, – раздраженно повторил Хиланска. – Это сказал один землерыл, бывший каторжник из Горного дозора. Натуральный подонок. Поверить ему, а не мне… – Он сокрушенно покачал головой. – Мы с Кеть много лет знаем друг друга. Никогда особенно не дружили, но и врагами тоже не были. Я и представить себе не мог, что она способна поверить такой бездоказательной клевете. Если только… – Он снова взял у Бо ордер на арест и быстро пробежался глазами по листу. – Если она не хотела замести следы.
Адамат переглянулся с Бо.
– Мы пришли к такому же выводу, после того как она отдала под трибунал Таниэля Два Выстрела. Таниэль послал Рикарду Тумблару сообщение с просьбой внимательно изучить счета генерала Кеть – так мы и вышли на ее след.
– Сын Тамаса? Значит, он оказался куда умней, чем она думала. Ужасно жаль.
Бо подошел к Хиланске, засунув руку в карман:
– Чего именно жаль?
– Таниэль попал в плен к кезанцам, – объяснил генерал. – Его привязали к столбу и подняли над лагерем, как военный трофей.
– Не может быть.
Бо с трудом сглотнул и вытащил пустую руку из кармана.
– Это видела вся наша армия. Говорят, он хотел убить самого Кресимира. – Хиланска снова покачал головой. – Мальчик вырос у меня на глазах. Хорошо еще, что Тамас не дожил до этого дня.
Адамат внимательно наблюдал за генералом: как тот теребил здоровой рукой пустой левый рукав мундира и беспокойно обводил взглядом комнату. Несомненно, генерал сказал правду, но не всю.
К сожалению, инспектор не видел способа узнать, что именно скрывает Хиланска.
– Он погиб? – спросил Бо.
– Он провисел на столбе только один день. Потом кезанцы сняли его – наверняка уже мертвого.
Адамат оглянулся на