Войдя в квартиру, Филлис шумно втянула носом воздух.

— О! Прелестные духи. В этой сумятице я и забыла о незнакомке, которую ты принимал в то время, как мистер Пэйнтер уличил меня во лжи. Она мила?

— Как грязный забор, — заявил он. — У нее бесконечный нос с бородавкой, и она пыталась парижскими духами компенсировать…

— Перестань, Майк. Чего она хотела? При чем тут Джим Лейси?

Шейн пытался проскользнуть в ванную, но Филлис ухватила его за рукав.

— Не забывай, что я уже соучастница, и не морочь мне голову.

Шейн ухмыльнулся, любуясь серьезным лицом жены.

— От тебя ничего не скроешь. Она прелестна. Огромные глаза, удивительные волосы и фигурка прямо для демонстрации купальников. Но я не подпустил ее ближе, чем на вытянутую руку. Ты у меня вне конкуренции, и я твой и в радости, и в горе, как я и заявил этой девушке:

— Хватит, Майк! Я серьезно! Что ей было нужно?

— Пустячок, — сказал он, сняв галстук и начиная расстегивать рубашку, — чтобы я убил ее мужа.

— Что-о?

— Я так и думал, что ты не поверишь.

Филлис озорно подмигнула.

— Она по уши влюбилась в тебя, я полагаю, и муж ей стал уже ни к чему?

— А как же. Тебе весь мир стал ни к чему, когда ты первый раз увидела меня.

— Я подумала, что ты самый противный тип, которого я когда-либо видела.

— Вот и она также. Ну, ты спросила, я ответил. Могу я пойти побриться?

— Иди, иди, побрей свою нахальную рожицу! Ты сведешь меня с ума, Майкл Шейн!

Топнув ногой, она подтолкнула его к ванной и показала ему вслед язык. Затем начала раздеваться, поглядывая на себя в зеркало в целях самоутверждения.

— Ну, ладно, — сказала она наконец, оставшись довольной своим отражением, — допустим, что я поверила. А почему она хотела убить своего мужа?

— Ты еще недостаточно долго замужем, — донесся до нее голос Майкла из ванной. — Через несколько лет тебе уже ничего не надо будет объяснять.

— У меня уже есть смутные подозрения, — доверительно сказала она, но тут в ванной зашумел душ, и она замолчала. Неинтересно пикироваться, когда тебя все равно не слышат. Куда интересней смотреться в зеркало. Она сняла с себя все. Позировать для купальников и она бы смогла!

Затем набросила на себя халат и подпоясалась. Усевшись на скамеечку, она начала стирать помаду и тушь со своего лица, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Как только шум приутих, она крикнула в полуоткрытую дверь:

— Это из-за нее ты звонил в Нью-Йорк?

Показалось намыленное лицо Майкла.

— Я расскажу тебе все попозже. О-о, да ты сейчас соблазнительна!

— Но, Майк…

— Не соблазняй меня в такую минуту, когда я могу порезаться!

Его лицо исчезло, и Филлис отказалась от попытки получить какую бы то ни было информацию. Лениво пройдясь расческой по волосам, она взяла сигарету и, закурив, подошла к шкафу. Она достала оттуда вечернее платье цвета морской волны и отошла к двери в гостиную.

И тут она застыла. В дверях стоял человек и небрежно поигрывал револьвером, направленным ей в грудь.

— О-о, — подавленно произнесла она.

Из ванной донесся голос Шейна:

— Не страдай, я сейчас освобожу ванну и можешь хоть плавать в ней. Потерпи чуть-чуть!

Человек быстро посмотрел на дверь в ванную, и палец его на спуске недвусмысленно напрягся. Он кивнул Филлис.

Она поняла.

— Не торопись, Майк, я… еще не готова. — Она заикалась от страха, но человек одобрительно кивнул головой.

У него были тонкие губы и бледное острое лицо. Давно неглаженая куртка и белые брюки.

— Что смягчило твое жестокое сердце? — продолжал резвиться Майкл. — Вот уже месяц, как я не могу принять ванную, так как не смею занимать ее долго.

— Сиди там сколько хочешь, — нервно проговорила Филлис. — Я пока покурю.

Человек отступил и жестом приказал Филлис следовать за ним. Она сделала один шаг и внезапно схватила его за руку с револьвером. Он отбросил ее, попав локтем в лицо. Она зашаталась и тихо вскрикнула.

— Что ты там делаешь, черт побери? — снова раздался голос Шейна. — Похоже, ты опять добралась до моего коньяка?

Мужчина замер перед ней, угрожающе сжав тонкие губы. За ним Филлис разглядела другую фигуру — довольно массивную.

Она деланно рассмеялась и крикнула:

— А может, теперь моя очередь принимать гостей! У тебя была одна, а у меня — двое, а ты намыленный и выйти не можешь!

Из ванной донесся хохот:

— Ну, не дай Бог, если я тебя застукаю с ними, дорогая!

Толстяк подскочил к Филлис и зажал ей рот своей волосатой рукой. Второй рукой он легко поднял ее и отнес в кресло, в то время как его сообщник вытащил из кармана моток липкой ленты. В секунду рот Филлис был заклеен, руки привязаны к подлокотникам, а лодыжки — к ножкам кресла.

— Слушай, Фил, — голос Шейна звучал примирительно, — куда ты засунула мои чистые трусы? Шорты есть, а трусов нигде не видно.

Оба бандита выпрямились и двинулись к двери в ванную. Филлис рванулась в кресле, но смогла только скорчиться.

Не получив ответа, Шейн начал жаловаться:

— У меня было полно трусов. — Его голос прозвучал у самой двери. — И не говори, что я сыщик и поэтому обязан все разыскивать сам. У меня было все в порядке, пока не появилась ты и не начала все прятать…

Бандиты встали по обеим сторонам двери, один с револьвером, другой с резиновой дубинкой.

Филлис в молчаливой агонии видела, как Шейн идет в ловушку.

— Почему не отвечаешь, Фил? Обиделась? — спросил он, распахивая дверь. Он был в одних шортах, болтающихся на его узких бедрах.

В изумлении он остановился, так как дуло 45-го калибра уперлось ему в грудь. В тот же момент он получил удар дубинкой по голове, как раз над левым ухом. Шейн рухнул на колени, упираясь руками в пол. Бандиты отступили в ожидании, что он распластается… Но он замер, тяжело и прерывисто дыша. Голова его качнулась, и мышцы на голой спине напряглись, как будто он пытался заставить их поднять свой вес.

Бандит с револьвером с профессиональным интересом смотрел на его попытки.

— Здоров, однако, — сказал он. — Лучше вмажь