Входят Наташка с Трыней. Он держит тяжёлую супницу над которой клубится пар.
…впрочем, кажется, мой дом там, где есть вот эта козочка…
— Что? — тихонько спрашивает Наташка, ловя мой взгляд.
— Ничего, — улыбаюсь я. — Любуюсь…
На следующий день я звоню родителям и сообщаю новость. Мама расстраивается, а отец, немало знающий о службе, сдержанно желает мне хорошо послужить. Потом я возвращаюсь в постель и весь день мы с Наташкой проводим там, не в силах отлепиться друг от друга.
А вечером я еду во Внуково и улетаю в Улан-Удэ. Неожиданно проводить меня приезжает Злобин. Пользуясь, как говорится случаем, я ещё раз прошу подстраховать Хааса и Медведева. Он обещает. Тепло обнимает, желает хорошей службы, обещает поддержку и всё такое прочее. Говорит, что как только внимание со стороны генерального станет поменьше, переведёт меня в хорошее место. Посмотрим, какие места у вас хорошие.
Со мной вместе летит Витя и Максим, заменивший Алика. Вылетаем в ночь, а прилетаем рано утром. Когда самолёт заходит на посадку, я смотрю в иллюминатор. Солнце уже встало, поднялось над горизонтом и красит нежным жёлто-оранжевым цветом песчаные и каменистые холмы и сопки, отбрасывающие длинные тёмные тени. Холмы и сопки. И больше ничего на долгие и долгие километры вокруг. Другая планета…
Из аэропорта мы едем на такси к автовокзалу и покупаем билеты до Кяхты. Двести пятьдесят километров, отделяющие нас от этого прекрасного городка автобус идёт почти пять часов. Желающего отвезти нас таксиста или частника не находится, поэтому, мы едем на автобусе.
Парни пытаются балагурить и армейскими анекдотами поддерживать мне настроение. Солнце освещает волнисто-холмистый окружающий мир и мне поначалу кажется, что мы оказались на другой планете. Но через какое-то время набегают тучи и очарование пейзажа улетучивается. Унылая и однообразная картина за окном, где сменяют друг друга, голые серо-коричневые холмы, лишает парней задора, и вскоре они засыпают. Я тоже пытаюсь вздремнуть, но не получается. Слишком много мыслей…
От автостанции идём пешком. Найти погранотряд несложно, где он находится знают все. Так что минут через пятнадцать мы стоим перед железными воротами с красными звёздами. Из будки КПП выходит младший сержант и ленивой походкой двигает к нам.
— Кто такие? — хмуро спрашивает он.
Я показываю документы, объясняю, чего мне здесь надо.
— Жди, — небрежно бросает он и уходит.
Минут через пять открывается калитка и из неё высовывается голова другого солдата, рядового.
— Брагин! — кричит он. — Заходи!
— Щас! — отвечаю я и жму руки своим парням. — Ну, давайте, ребятки. Пошёл я. Вы тут пока тусуйтесь, не уходите далеко.
— Конечно, Егор. Давай, удачи! Увидимся.
Прежде, чем пройти в калитку я поднимаюсь по ступенькам и захожу в КПП.
— Э, ты чё! — возмущается сержант. — Сюда нельзя!
— Слушай, братан, — начинаю я…
— Какой тебе братан, — перебивает он. — Ты ж фазан, в натуре, желторотый.
— Ладно, — киваю я и достаю из кармана пачку «Мальборо». — А так, больше на братана похоже?
Он берёт пачку, крутит в руках и усмехается.
— Ну, может, и не такой желторотый. Чё, прям правда «Мальборо»?
— Кури, земеля.
— Ладно, непутёвый младший брат, чего хочешь?
— Вон у тех двоих парней, — киваю я на Витю с Максом. — Есть ещё коньяк французский. Но это только для моего братана.
— И чего ты хочешь, братан? — ржёт он.
— Хочу, чтобы ты им сказал, куда меня отправят. На какую заставу или ОКПП. Куда определят, короче. То есть ты узнай, пожалуйста, и скажи им, а они тебе бутылку отдадут.
— Не вопрос, брат. Добро пожаловать в пятьдесят первый отряд. Желаю тебе остаться при штабе или на крайняк в резервной заставе.
Он подмигивает и кивает на территорию.
— Иди ровно по дороге и первый дом справа — это, как раз, штаб. Подойдёшь к дежурному, доложишь. Он тебя ждёт уже.
Так я и поступаю. Калитка за моей спиной захлопывается, обрывая связь с гражданкой, и я оказываюсь один на один с новой действительностью. Ну что же, послужим. Надо значит надо.
Я шагаю по длинной дороге с идеально белыми недавно покрашенными бордюрами и выхожу на плац. Слева в глубине стоит длинный одноэтажный барак, вероятно, казарма, а справа — двухэтажное, сложенное из железобетонных блоков здание штаба. За ним виднеется ещё множество строений, но с ними разберёмся позже.
Захожу внутрь и разыскиваю дежурного.
— Здорово, — киваю я бравому накаченному сержанту со скуластой лошадиной мордой и лошадиными же глазами. — Ты дежурный по штабу?
— Я не понял, рядовой! — зычно ревёт он. — Устав для кого написан⁈ Обратитесь, как положено!
Ах, ты ж, конь педальный. Ну, ладно, не переломлюсь, доложу. Или мне что, права с самого начала качать?
— Ты чё там орёшь, Токаев?
Из канцелярии появляется молодой лейтёха и изучающе на меня смотрит.
— Товарищ старший лейтенант! — звонко докладываю я, вытягиваясь во фрунт. — Рядовой Брагин прибыл для дальнейшего прохождения службы.
— Откуда ты такой взялся к октябрю месяцу? — хмыкает он. — Да ещё и вся грудь в орденах. Может, из космоса?
— Из Москвы, товарищ старший лейтенант!
— Ну-ка, дай-ка бумажонки свои.
Я подаю.
— Етить-колотить! Третий взвод специального обеспечения… Чё ж ты там за подвиг совершил? Ты прям на Лубянке что ли служил?
— Так точно.
— Блатное местечко. И за что тебя к нам сослали? Самоход? Пьянка? Девки?
— Никак нет! Сам попросился!
— Сам? Ну-ну, пи*деть не мешки ворочать, да?
Лейтёха начинает ржать, а сержант Токаев, бешено пучит глаза и раздувает ноздри. Кентавр, бляха. Ещё бы копытом бить начал. Похоже, хочет парочку приёмчиков изучить. Ну, это мы махом устроим.
— Отставить смеху*чки! — как удар бича выстреливает злой недовольный голос.
Лейтёха моментально делается собранным и серьёзным. В холл входит суровый и хмурый полкан с гладкой блестящей лысиной. Высокий, бляха, и крупный. Кулаки будь здоров. Если любит ими размахивать, хорошего мало. Глаза у него красные, а под крючковатым носом топорщатся густые, как сапожная щётка усы.
— Ты, и есть Брагин, которым меня третий день дерут⁈ — гневно сдвинув косматые брови и нависнув надо мной, спрашивает он.
— Так точно, товарищ полковник.
— За мной! — бросает он тоном, не предвещающим ничего хорошего.
4. На засыпку
Мы заходим в маленький стандартный кабинет с зелёными стенами, сейфом и рабочим столом. Останавливаемся посередине. Полковник достаёт из пачки «Космоса» сигарету и закуривает. Пристально и недовольно смотрит на медаль и на орден. Обходит меня вокруг, придирчиво оглядывая.