– Они уже уехали? – спросил я. – Барчук с приятелями, в смысле.
– Вчера ещё, – вновь продемонстрировал Митя свою осведомлённость. – Им на экспресс литеры выдали.
– Ну и чудненько, – усмехнулся я совершено искренне.
Всякий раз, когда случайно встречался с Барчуком в учебном центре ОНКОР, так и чесались руки свернуть поганцу шею. Иногда столь лютая злоба накатывала, что самому боязно становилось, ну а теперь пусть Василь ходит да оглядывается. Ничего, он большой мальчик, всё прекрасно понимал, когда к Машке клинья подбивал.
«Но телеграмму ему послать определённо стоит», – подумал я, и тут распахнулась дверь, в комнату вошёл Максим Бондарь – светловолосый, среднего роста и спортивный, донельзя элегантный в своём пошитом на заказ костюме.
– Привет физикам! – с порога объявил он. – А вас, дамы, с первым днём весны! Извините, что без цветов.
Близняшки заулыбались, а Митя отсалютовал пятернёй и в тон ответил:
– Привет химикам!
Уж не знаю, какой острослов нарёк оперативников Бюро химиками – то ли аббревиатура БОР свою роль сыграла, то ли намекалось на склонность оперов «химичить» с доказательствами, но словечко пошло в народ. Ну а сотрудников управления физической защиты сам бог велел физиками именовать, тут всё ясно и понятно.
– Вы вот сидите и понятия не имеете, какие дела в столице творятся! – изрёк Макс, воздев к потолку руку со свёрнутой в трубочку газетой. – Не читаете свежую прессу и напрасно!
Сергей Клевец с демонстративным видом расправил «Пролетарский листок» и отгородился им от Бондаря. Илья Полушка презрительно фыркнул:
– Всё мы читаем! В курсе новостей, не сомневайся!
Макс откровенно расстроился и кинул газету на стол.
– А чего не обсуждаете?
– Давно уже всё обсудили, – заявил в ответ Илья.
– Да как – давно? – удивился парень. – Номер только из печати! Бумага ещё остыть не успела!
Митя Жёлудь немедленно сцапал пахший типографской краской выпуск «Столичных известий», а Сергей Клевец презрительно бросил:
– Буржуазным борзописцам никогда не сравняться в оперативности со свободной прессой!
– Чего-о-о? – протянул Макс. – Это подпольный-то листок, который вы через третьи руки получаете, оперативный источник информации?
Приятели-пролетарии разом напряглись.
– А какие у тебя политические убеждения, а? – спросил Сергей. – Вот мы принципиальные…
– Кто бы о принципиальности говорил! – немедленно влезла в разговор Рая. – Фая, ты слышала? У этих кобелей, оказывается, принципы имеются!
– Врут и не краснеют! – отметила её сестрица.
Но нет – покраснели. По причине возмущения, полагаю. Достали их близняшки, как пить дать достали. За живое зацепили.
Я приготовился вмешаться, но тут присвистнул Митя.
– Ну ничего себе! Вот это новости!
– Жёлудь, ты с дуба рухнул? – немедленно окрысился Сергей Клевец. – Ты же с нами был, когда мы отказ в реструктуризации республиканского долга обсуждали!
– Да отстань ты со своими долгами! – отмахнулся Митя. – Пишут, патриарх воцерковленным под угрозой отлучения инициацию запретил!
– Чего?! – опешил я, выдернул газету и глянул на заголовок передовицы.
Но да – всё так и есть. Запретил.
Да это же просто вредительство какое-то!
Ой, что сейчас начнётся…
– Я же говорил! – подбоченился Максим Бондарь. – А вы…
– Да что ты говорил?! – рявкнул я, поднимаясь из-за стола. – Повышенная готовность! Лев, подрывайся! Матвей, не спи!
Номер только-только в продажу поступил, но такая новость со скоростью лесного пожара по студгородку разнесётся. А ещё ведь радио есть! Сейчас начнётся, если уже не началось…
– Всё потом! Вооружайтесь! – распорядился я, обрывая расспросы. – Полная экипировка!
– Да какая муха тебя укусила?! – удивился Лев. – Ну запретил и запретил, что с того?
Он то ли от медитативного транса вот так сразу не отошёл, то ли за последние два года успел позабыть, сколь сильно влияние церкви на общество, а вот я не сомневался, что новость прокатится по Новинску самым настоящим цунами. Операторы такого не стерпят, наверняка горячие головы глупостей натворят. Без провокаций точно не обойдётся.
– У нас уличные беспорядки на носу, – буркнул я. – Живей собирайтесь!
Горький опыт прошлогоднего нападения на институт был учтён, и на вооружении команды немедленного реагирования помимо шоковых дубинок и пистолетов состояли два автомата, снайперский карабин, несколько ППС и даже ручной пулемёт, а средства защиты не ограничивались касками и ростовым щитом, каждому полагался ещё и противогаз. Ну и выдвигаться на место происшествия нам полагалось не своим ходом, а на легковом вездеходе и мотоцикле с коляской. И пусть к разгону уличных выступлений Бюро точно не привлекут, под шумок могут проявиться местные саботажники, засланные диверсанты и прочий асоциальный элемент. Требовалось быть готовым к самым серьёзным инцидентам.
Я закинул за спину ранец с противогазом и продел руки в его лямки, распахнул дверцу оружейного шкафа, вытянул из крепления ППС, достал подсумок со снаряжёнными магазинами.
– А смысл? – страдальчески протянул Лев. – Всё спокойно, диспетчеру никаких особых указаний по усилению режима не поступало!
Я лишь позавидовал его способностям к ментальному общению и подтянул к себе телефонный аппарат, но только снял трубку, как распахнулась входная дверь.
– Отставить! – коротко скомандовал Александр Малыш и сразу поправился: – Пахота, ты собирайся. Дуй к служебным воротам! Туда сейчас штурмовой взвод подъедет.
– Есть! – коротко ответил Матвей, схватил неподъёмный на вид ростовой щит и выскочил с ним в коридор.
– Теперь что касается вас… – оглядел кандидат-лейтенант оставшихся. – Работать будете в штатском. Инструктаж через пять минут. Бегом марш переодеваться!
И вот к нему уже с расспросами никто приставать не решился, даже прикомандированный к нам из аналитического дивизиона Лев. Мы вернули табельное оружие в шкафы, избавились от снаряжения и побежали в раздевалку.
– Накаркал! – укорил меня Митя Жёлудь.
– Иди ты! – коротко ругнулся я, расстёгивая форменную тужурку.
Лев вытянул из шкафчика пошитые на заказ брюки, с нескрываемым сомнением оглядел стрелки и страдальчески вздохнул:
– Ещё я только в костюме хулиганов не ловил!
Илья Полушка презрительно фыркнул, он точно не отдавал себе отчёт, сколько денег ушло у Льва на материал и работу портного, а вот я имел некоторое представление об этом да к тому же прекрасно помнил, как сам изгваздал в крови новенький костюм, поэтому поспешил успокоить бывшего одноклассника, заявив:
– Тебя как аналитика задействуют. В сторонке постоишь.
Приятели-пролетарии при моих словах переглянулись, и Сергей спросил:
– А нам порчу личной одежды возместят деньгами, если что?
– Ага, – расплылся в улыбке Митя Жёлудь. – А потом догонят и ещё раз возместят!
– Ой, да заткнись ты!
– И вообще, откуда такие буржуазные замашки?
– Заткнись, сказал!
– Сам заткнись!
Я поспешил вмешаться и хлопнул в ладоши.
– Всё, ходу!
Клевец что-то неразборчиво проворчал, но с кулаками на Митю бросаться не стал и первым двинулся на выход.
Мы вернулись в дежурку и обнаружили там только Бондаря и близняшек, успевших поменять униформу на тёплые шерстяные платья, отороченные мехом жакеты и одинаковые шляпки. Наше появление сестричек определённо не порадовало, а вот Максим улыбался барышням как-то очень уж натужно.
– Малыш где? – спросил я его.
Тот указал на дверь.
– Сейчас подойдёт.
Долго ждать не пришлось, почти сразу в коридоре послышались быстрые шаги и в дежурку вошёл Александр Малыш – невысокий, крепко сложенный и широкоплечий, со сбитыми костяшками кулаков.
– О новостях уже наслышаны? – с порога уточнил он.
– Так точно! – подтвердил я за всех.
– Там, – указал он куда-то себе за спину, – тоже. У студентов здравомыслия мало, а гонору и энергии много, их даже провоцировать не придётся, своей охотой бузить начнут. Наша задача предотвратить беспорядки, заблаговременно выявив и нейтрализовав зачинщиков.
Приятели-пролетарии переглянулись, и Сергей указал на оружейный шкафчик.
– Даже без дубинок?
Макс Бондарь не удержался от презрительной ухмылки.
– Сказано же тебе: выявлять зачинщиков будем! Или ты войну со студентами начать собираешься?
– Именно! – кивнул Малыш. – Задержанием правонарушителей займутся подразделения комендатуры, вы будете работать в толпе вплоть до начала разгона манифестации. – Он побренчал чем-то, затем разжал кулак. – Разбирайте!
На его ладони лежали институтские значки, как те, что украшали лацканы моего пиджака и пиджака Льва. Если разобраться, лучшей маскировки и не придумать вовсе, сразу видно – свои.
– Церковь Ильи Пророка уже оцеплена, но на площади перед ней и в сквере у главного корпуса собираются студенты.
– Это не единственная церковь в городе, – отметил я.
– Остальные не наша головная боль! – отмахнулся Малыш. – Большинство церквей в западных районах города, это зона ответственности полицейского управления, там ситуация не столь критичная. Главное сейчас угомонить студентов. Посему будете выявлять… – Он начал загибать пальцы. – Провокаторов, буйных и неадекватных – всех тех, кто может завести толпу. Обращайте особенное внимание на операторов с заведомым превышением ограничения потенциала. Пётр и Лев, вас это касается в первую очередь.
Я кивнул, но без всякого энтузиазма. Если Лев обладал чувствительностью, достаточной для точной оценки удерживаемого другим оператором потенциала, то мне приходилось полагаться на оценочные суждения с весьма и весьма серьёзной степенью погрешности. Впрочем, уловить существенное превышение установленного с начала этого года лимита в сто килоджоулей было по силам