цивилизованности, оно стало неприкосновенным. Это было необходимым условием существования традиции. Как могли более слабые, более «земные» люди улучшить то, что создали эти императоры? Их век был золотым веком; все, что следовало за ним, по определению не могло быть лучше. Оно должно было быть либо хуже, либо на крайний случай – бледной копией идеального порядка вещей, установленного на все времена первыми правителями мира. Это как если бы Запад свято уверовал в то, что его институты смоделированы по образу и подобию садов Эдема, и начал бы изо всех сил стараться возродить свою изначальную невинность. Мифические императоры научили своих диких учеников всем добродетелям и дали им первые уроки ремесел и искусства. Таким образом, как считалось, они полностью выполнили свои обязанности правителей. Последующим же поколениям не оставалось ничего, кроме как поддерживать или при необходимости восстанавливать верховенство добродетели. Это, конечно, теория в том виде, в каком она сложилась под влиянием Конфуция и которая зародилась примерно во времена Христа. И именно эта теория дала толчок идее о «неизменности» Китая.

Китайские ученые более позднего периода не только сами свято верили в эту теорию, но и передавали эту веру своим европейским ученикам, первым миссионерам. Последние в свою очередь восприняли ее не потому, что она была для них источником гордости и славы, как для их китайских коллег, но потому, что она, казалось, пробивала брешь в броне китайской цивилизации. Если Китай действительно был таким неизменным, как полагали сами китайцы, то, значит, он никогда не знал откровения Божьего; он упустил царство Божье, и, соответственно, ему нужно было именно то, что было у миссионеров, – евангелие. В этом кроется причина многих заблуждений. Китайские ученые и западные миссионеры объединились для того, чтобы сохранить миф о неизменности Китая и разнести его по всему миру. И надо признать, что они весьма и весьма преуспели в этом.

Эта книга ставит своей целью рассеять туман, созданный этим мифом, и показать реальный характер китайского общества и подлинный ход истории этой страны. Возможно, кому-то это покажется попыткой принизить китайцев, но на самом деле это не так, поскольку факты раскроют подлинный характер жизнелюбивого, умеющего приспособиться к изменяющимся условиям, изобретательного народа. Народа, который очень далек от того, чтобы быть связанным с монотонным повторением одних и тех же сюжетов истории и с застывшим в своем развитии обществом. Несмотря на то что возникает вопрос о разной интерпретации одних и тех же событий, тем не менее неоспорим тот факт, что основополагающие принципы китайской цивилизации и ход истории Китая имеют свои отличительные черты. Действительно, китайская цивилизация развивалась в изоляции от остальных крупных государственных образований древности. В XIX веке существовала точка зрения, которой придерживались так, как если бы она была ниспослана свыше. Она заключалась в том, что все культуры находились в постоянном взаимодействии и что все цивилизации произошли от египтян и шумеров; считалось, что было невозможно изолированное развитие техники и общества. Сейчас эта точка зрения практически не находит поддержки. Дело в том, что она не учитывает тех фактов, которые мы теперь знаем о раннем Китае. Нет доказательств того, что основные элементы древнекитайской культуры были привнесены извне, или того, что китайцы как нация происходят из какой-то другой части Земли. Все, напротив, свидетельствует о том, что китайцы развивались на одной и той же территории. Даже чисто внешне сегодняшние жители Китая мало отличаются от своих далеких предков эпохи неолита. Китайцы всегда жили в Китае.

Сами китайцы никогда и не подвергали этот факт сомнению. У них не было обычая мигрировать либо колонизировать дальние страны. Об этом нет данных ни в одной из древних легенд. Мифические императоры жили в Китае, а точнее, в Северном Китае. Именно в этих провинциях, которые в течение нескольких веков были ядром китайской цивилизации, они выполняли свою функцию обучения и воспитания дикарей и формирования цивилизованного мира. Предполагается, что именно эти дикари и были предками современных китайцев. Да и сами императоры не были здесь чужаками. Дошедшие до нас образцы древней культуры позволяют предположить, что древние герои считались богами, чье превращение в мудрых земных правителей, возможно, произошло не раньше II века до нашей эры.

Некоторые черты китайской культуры действительно свидетельствуют о ее непрерывном развитии. Китайское государство или ранние государства (поскольку единое государство образовалось много позже) всегда были монархическими. Нет данных о том, что китайцы знали какую-нибудь иную форму государственного правления. Монархия же основывалась на принципах семьи: как отец был всегда непререкаемым главой семьи, так и правитель был непререкаемым и неоспоримым главой государства. Очень редко монархи признавали верховную власть какого-либо другого правителя. Некоторые представители высшей аристократии иногда приходили к власти, но их правление никогда не было ни продолжительным, ни прочным. Пока находящиеся в подчинении у верховного правителя были его родственниками (фактически – его семьей), они действительно подчинялись ему; по мере того как родственные связи ослабевали, правители отдельных государств становились все более независимыми от верховной власти.

В 1487 г. художник Шэн Чжоу изобразил на картине себя и троих друзей сидящими осенним днем в беседке на берегу реки. Благоговейное отношение к красоте характерно для духовного склада китайцев и их искусства

Эта параллель, проводимая между государством и семьей, также послужила основой для появления еще одной теории, разработанной китайскими учеными и с восторгом принятой на Западе. Она называется теорией династического цикла и объясняет политику с позиции общеизвестных фактов развития человеческого общества. Каждый из нас был свидетелем падения великих и знаменитых семейств, зачастую в короткий промежуток времени. Основатель семьи, как правило, человек, который поднимается из нищеты к власти и богатству, его старший сын делает все, чтобы сберечь и даже преумножить накопленное, но очень редко в состоянии сам создать его. Внуки и правнуки скорее склонны пожинать плоды трудов старших поколений, нежели преумножать богатство. Последующие поколения не способны даже удержать положение, завоеванное их предками. Медленно, но верно они погружаются в пучину безделья. Богатство уменьшается, и в конце их ждет более чем нищета.

Применительно к династии эта теория также во многом верна. Без сомнения, постепенное убывание инициативы и способности действовать – факт вполне реальный, но эта теория полностью игнорирует другие факторы. Китайские историки пытались с ее помощью дать полное объяснение смены исторических эпох. Получалось, что империя целиком и полностью зависела от нравственных качеств монарха. Экономические изменения, набеги иноземцев или другие виды давления со стороны, социальные изменения – все это якобы не имело никакого отношения к возвышению и падению династий. Если возникали какие-то катаклизмы, то в