– А почему мы это делали?

– Потому что ты мог угадывать тактику защиты лучше, чем кто-то другой, и видел то, чего никто не видел.

– Даже если это так, у меня должна была быть причина, так что же это была за причина?

– Обмануть противника.

Я наклонился над столом.

– Существует разница между тем, что ты видишь, и тем, что есть.

– Даже если то, что ты говоришь, правда и она все это сфабриковала, причем так хорошо, что никто бы не смог лучше, единственный способ вернуть твою жизнь – это заставить ее признаться перед судьей, что она солгала, а твои шансы, что это случится, равны нулю.

– Я не собираюсь охотиться за ней, Вуд.

Он наклонился ко мне.

– Брось, Ракета, старик… ты можешь и не охотиться за ней, но тебе надо понять, что, пока тебя не было, люди не забыли. И уж точно не простили.

– Ты хочешь, чтоб я вернулся в Уайрграсс и постучал в двери? Узнал, не примут ли меня назад?

– Может, для тебя так было бы лучше. – Вуд поиграл с ключами от машины, лежащими на столе. – Даже если тебе и не нужна правда, давай представим на три секунды, что ты и вправду найдешь Одри. Можешь поспорить на свою бросковую руку, что ей-то уж она точно нужна. Рано или поздно тебе придется столкнуться с этим.

Он был прав, и я это знал. Я подпер голову руками.

– Сначала ее надо найти.