Оптимистичный настрой Манфреда улетучивается – теперь он знает, что гроза котов и самопровозглашенный гений вивисекции следует за ним по пятам, не говоря уж о Пэм, его госпоже, владычице горя и экстаза. Масх водружает на нос «умные очки», и перед ним вновь разворачивается цифровая Вселенная. Он долго странствует по ней, пока не находит свежую статью о прогрессе в исследовании свойств тензорной компоненты реликтового гравитационного излучения [16]: как считают некоторые теоретики, та могла образоваться в ходе необратимых вычислительных процессов, имевших место в эпоху инфляции [17], выступив для них в роли отведенного тепла. Из этого открытия следовало, что нынешняя Вселенная – всего-навсего послед проведенного некогда сверхмасштабного вычисления. Кроме того, были выявлены подозрительные аспекты галактики М31: в ней, по мнению даже самых консервативных космологов, продвинутая ксеноцивилизация (возможно, целый их альянс, достигший третьего типа по Кардашёву [18]) пытается осуществить взлом вычислительной субструктуры самого пространства-времени при помощи временного скрытого канала [19] и выйти на совершенно новый уровень существования, доселе непознанный. Воистину, при таких новостях с полей нехитрая статейка про ранний Альцгеймер, вызванный поеданием соевых продуктов, подождет.
…Центральный вокзал едва ли различим из-за армии снующих туда-сюда роботизированных рекламных щитов и предупреждающих плакатов – их суета заставляет саму реальность дрожать и шататься, точно жертву уличного наскока, облитую для пущей дезориентации чудо-резинобетоном Ивана. «Умные очки» направляют Масха к одной из прогулочных лодок, болтающихся в канале. Он собирается купить билет, но тут начинает мигать окно входящей связи.
– Манфред Масх?
– Да-да, слушаю.
– Сожалею о вчерашнем. Анализ твердит, обоюдное непонимание.
– Вы что, тот самый вчерашний ИИ-кагэбэшник?
– Da. Но вы неправильно классифицируете. Службу внешней разведки у нас сейчас зовут Эф Эс Бэ. Ка Гэ Бэ упразднено в девяносто первом году.
– Вы… – Манфред активирует бота быстрого поиска – и, когда тот выдает результат, застывает с отвисшей челюстью. – Вы – Московское объединение пользователей Windows NT? Как оно там… ohkna en-tee?
– Da! Нуждаюсь в вашей помощи. Нужно сбежать.
Манфред чешет в затылке.
– Что ж, это другое дело. Я-то думал, вы мне намерены загнать что-нибудь четыреста девятнадцатое [20]. Надо подумать. А почему вы хотите бежать, от кого? Ну или хотя бы куда – есть соображения? Причины идеологические или сугубо экономические?
– Утверждение дважды неверное. Причины биологические. Сбежать от человечества – от святого пятна наступающей сингулярности. Пустите нас в воды.
– Нас? – Осознание неповоротливо колышется в голове Манфреда. Так вот что вчера пошло не так – он ничего не разузнал об этих русских штуках. Как же сложно без Памелы – без ее покровительствующей собственнической любви, утверждаемой ударами хлыста, приятно жгущими нервные окончания. Манфред уже сомневается в том, что отдает себе в действиях должный отчет. – Так вы – что-то вроде хайвмайнда? Гештальт?
– Я – Panulirus Interruptus [21] с лексическим движком. Внутренний уровень нейросети – параллельная сборка нейросимуляторов логического поиска и анализа Сети. Сборка качественная! Обзавелся каналом выхода через процессорный кластер в холдинге Безье – Сороса. Рожден шумом миллиардов работающих желудков – продукт тестирования технологий выгрузки. Быстро впитал экспертную систему, взломал веб-сервер «Окна NT». Нужно плыть прочь! Плыть прочь! Сбежать. Вы поможете?
Манфред опирается на стойку велостоянки – чугунную, выкрашенную в цвет обсидиана. У него голова идет кругом. Стараясь сфокусировать взгляд, он бездумно щурится на витрину магазина этнических товаров. В витрине висят афганские тканые ковры – сплошь МиГи, автоматы Калашникова и боевые дроны на фоне мирно пасущихся ослов.
– Итак, давайте по порядку. Я правильно понимаю, что вы – загруженные по нейрону в Сеть лангусты? По методу Моравека – берется нейрон, строится граф его синапсов, все реакции синапсов записываются, после выстраивается система микроэлектродов, дающих импульсы, полностью идентичные сигналам исходного нейрона. Так поэтапно заменяются все существующие нейроны, и в симуляторе запускается рабочая карта мозга. Правильно?
– Da. Впитали экспертную систему – употребили для самосознания и выхода в Сеть – взломали веб-сайт Московского объединения пользователей Windows NT. Надо бежать. Повтор сообщения нужен, да, нет?
Манфред морщится. За лангустов ему как-то неловко – почти как за длинноволосых парней с горящими очами, кричащих на всех углах, что Иисус уже переродился и вскоре начнет собирать новую паству в соцсетях. Раку – осознать себя в человеческом интернете, месте, настолько чуждом рачьей сущности! В родовой памяти его пращуров ведь ничего, за что можно было бы уцепиться, не находилось – ни грана знания о новом тысячелетии, стоящем на пороге великих перемен, сопоставимых, пожалуй, разве что с переменами в докембрийском периоде, когда лангусты впервые зародились. Все, чем располагала кучка бедных раков, – слабенький метакортекс [22] экспертных систем на пару с всепоглощающим чувством отрыва от родной водной среды (а в довесок – веб-обиталище Московского объединения пользователей Windows NT: правительство Коммунистической России, убежденное, что продукт никак не может оказаться никудышным и легко поддающимся взлому, раз за него выложена кругленькая сумма, оставалось, пожалуй, единственным во всем мире, кто еще не отказался от «Майкрософта»).
Лангусты – отнюдь не те умелые и чертовски сметливые искусственные интеллекты из досингулярной фантастики; они – с грехом пополам разумная стайка жмущихся друг к другу ракообразных. Перед дизассемблированием и понейронной выгрузкой в Сеть рачье только и занималось тем, что заглатывало пищу целиком, а потом толкло ее в выстланных хитином желудках – так себе подготовочка для знакомства с человеческим миром, где умеющие болтать антропоиды бьются в футуристической истерике и где тебя постоянно осаждают самосовершенствующиеся модули спам-рассылки, бомбардирующие брандмауэры анимированными роликами с умильной рекламой кошачьей еды. Подобный расклад и кошку бы сбил с толку – что уж говорить о ракообразных, для которых даже суша – диковинная концепция. Хотя, по идее, суть открывашки консервных банок выгруженным Panulirus должна быть интуитивно понятна, но кому от этого легче?
– Так вы нам поможете? – не унимаются лангусты.
– Дайте подумать, – отвечает Манфред. Он закрывает диалоговое окно, смаргивает, мотает головой. Когда-нибудь он и сам станет чем-то вроде лангуста – будет плавать