Она продемонстрировала ладони, словно мы сомневались, что они у женщины имеются.
— Вы можете в любое время попросить Фому отвезти вас в банк. Или вызвать такси…
— С чужими людьми мне ехать не особенно хочется, — призналась Яблокова.
У ворот нас встретил дружинник, который, едва услышав фамилию лекаря, тут же поспешил пропустить нас на территорию.
Машина покатилась дальше и вскоре выехала из тени деревьев. Перед нами раскинулся поселок, состоящий из добротных домов, которые отчего-то мне напомнили резиденцию императора, где проходила Охота.
Оказалось, что не только мне пришла в голову эта мысль.
— Прямо как в том лесу, куда нельзя еду привозить, — простодушно заметил Фома.
— Странно, что я никогда ранее не слышал об этом загородном клубе, — нахмурился я, рассматривая мужчин в белых рубахах, косивших траву чуть поодаль.
Мы остановились на огороженной площадке, где уже располагалось несколько автомобилей. Меня удивило, что все они были прикрыты чехлами, защищающими авто от солнца и пыли, словно были подготовлены к тому, чтобы стоять здесь довольно продолжительное время.
— Неуютное какое-то местечко… — выдала Яблокова, выбираясь наружу и осматриваясь. — Мне здесь не нравится.
Я обратил внимание, что к нам быстрым шагом идет невысокий мужчина в сером пиджаке, штанах с лампасами и кепке, сдвинутой набок.
— Доброго денечка, господа и дамы. Вы к нам по записи… — начал мужчина и осекся, рассмотрев номера семьи.
— Я от господина Нечаева, — вышла вперед Арина Родионовна и с солнечной улыбкой продолжила. — Мои друзья любезно согласились довезти меня сюда. Надеюсь, ваш хозяин не станет возражать?
— Он ожидает вас на пирсе, — мужчина стянул с головы кепку и обозначил поклон. — Я провожу.
— Да мы можем сами… — начал было я, но мужчина быстро покачал головой.
— Не положено, господин. Мы тут всех гостей сопровождаем. А вас я сам поведу.
— А вы здесь давно живете? — вежливо спросила Арина.
— Я служу, значит, старостой, почитай, уже тридцать лет, — с готовностью сообщил мужчина.
— И давно у вас тут лодочный клуб? — мягко уточнила Людмила Федоровна.
Староста покосился на нее с явным интересом и ответил:
— Да, почитай, всегда он тута был. А как Смута случилась, так его наш батюшка Сосновцев выкупил. И сделал здеся свою резиденцию. Мы и раньше жили не тужили, а при нем и вовсе хорошо все стало.
По тому, как сузились глаза у Яблоковой, стало понятно, что она не поверила в эту историю.
Мы прошли по широкой улице через весь поселок и оказались на берегу реки. У желтой песочной полосы стояла просторная беседка прямоугольной формы. Внутри располагался длинный стол с лавками по обе стороны. Во главе стола восседал крупный мужчина, перед которым стоял высокий самовар, блестевший натертыми боками.
При нашем появлении мужчина поднялся на ноги и развел руки в стороны.
— Добро пожаловать, господа и дамы! Рад вас приветствовать в этом райском месте.
В этот момент из ближайшего дома выбежал высокий парень в длинной рубахе и рванул куда-то прочь, сверкая голыми пятками. Мужики, что до того косили траву, побросали косы и резво сорвались с места и быстро нагнали беглеца. Поймали его и скрутили.
— Я жаловаться буду! Императору и Синоду! Отпустите! — орал тот, срываясь на хрип.
Это мне не понравилось.
— Не все верят в рай? — уточнил я и приготовился призвать тотемы. Потому что назревало что-то непонятное.
Глава 14
Сапожник без сапог
Сосновцев поморщился, глядя на устроенную перед нами безобразную сцену поимки беглеца, а потом окликнул стоящего неподалеку старосту.
— Почему новенького не связали? Ну сколько раз повторять, что нельзя давать болезным шанса навредить себе или окружающим… — устало произнес он.
Создавалось впечатление, что такое приключалось здесь не в первый раз.
— Простите, Михаил Сергеевич, — начал староста. — Не уследили.
В этот момент человек в рубахе резко перестал кричать и затих, а вокруг него закачалось быстро сгущающееся марево призываемых тотемов.
— Берегись! Огонь! — выкрикнул один из мужиков.
Хозяин поселка глухо выругался и щелкнул пальцами. Рядом с ним образовался вихрь, который почти сразу же переместился к борющимся в траве людям. И парень, с пальцев которого срывались искры, зарычал от бессилия. А потом обмяк в руках своих поимщиков.
— Вяжите его, — распорядился староста и кинул помощникам веревку.
Тот ловко набросил петлю на парня и обернул вокруг тела. Одаренный взвыл, словно его ошпарили кипятком, и принялся материться, как заправский матрос. Арина Родионовна отвернулась от безобразного зрелища и как-то недобро взглянула на Сосновцева.
— Извините, дамы и господа, за то, что стали свидетелем всего этого, — мужчина обвел пространство руками. — Мне ужасно не хотелось, чтобы у вас остались неприятные впечатления от посещения моего поселка.
— А что у вас здесь происходит? — беззаботно уточнила Яблокова.
— Рабочие процессы, — выдал Михаил Сергеевич и широко улыбнулся, обращаясь к Яблоковой. — А вы случайно не снимались в кино, госпожа…
— Людмила Федоровна, — женщина подала хозяину поселка руку, и тот тотчас галантно обозначил на ее пальцах поцелуй. Однако я успел заметить, как цепко Сосновцев при этом оглядел кольца, которые Яблокова выбрала для выхода в свет.
— Кажется, я видел вас на экране, — продолжил он.
— В кино я не снималась. Считаю телевидение ужасной пошлостью, — беззастенчиво солгала женщина. И продолжила, переводя тему: — И в чем же заключаются рабочие процессы, кроме того, чтобы у вас по поселку бегали аристократы без портков?
— Еще раз прошу прощения, — скривился мужчина и сделал жест, приглашая нас к столу. — Вы не должны были увидеть этого непотребства. Обычно все новенькие у нас получают одежду и инструкции, как стоит вести себя в этом благословенном месте.
Я посмотрел в сторону мужиков, которые волокли парня прочь, и покачал головой.
— Тот бедолага так не считает, — предположил я.
— Новенький! — ответил Михаил Сергеевич, словно это все объясняло.
Но заметив, что мы не торопимся принимать приглашение, мужчина вздохнул и заговорил:
— В нашем поселке живут особенные гости, из числа тех, кто не способен контролировать свои пагубные страсти, — начал Сосновцев. — Мы их встречаем-привечаем. В баньке парим, переодеваем, переобуваем, а потом помогаем избавиться от тех привычек, которые мешают им жить.
— Вы ведь не лекарь, — нахмурилась Нечаева.
— Все верно, госпожа, — охотно согласился мужчина. — Я не ваш батюшка, который своим талантом спасает от хворей многих достойных людей. Да только страсти наших гостей не имеют ничего общего со здоровьем. Точнее, физически они чаще всего здоровы, а вот душа их страдает.
— Для этого есть душеправы, — напомнил я, ощущая между лопаток чей-то недобрый взгляд.
— Есть, —