– Превосходные слова, но что общего может быть у какого-то инородца с высокопоставленным секретарем?
Разговор будет сложным, сообразил Сен-Жермен и заставил себя отозваться с любезностью, которой на деле не ощущал.
– Мало что связывает меня с секретарем Сья Тье-Пао. Я никогда даже не виделся с ним. Однако он счел возможным направить меня в Мао-Та – на работы по укреплению обороноспособности этой заставы.
– И кто же должен тебя там встретить? Неужто сам генерал? – поинтересовался судья, садясь на скамейку. Нарочитая вежливость его тона таила подводные камни.
– Достойный судья введен в заблуждение,- миролюбиво произнес Сен-Жермен.- Заставой Мао-Та командует военачальница Тьен, весьма юная женщина. Лет двадцати с небольшим,- добавил он, заметив, что сообщение изумило чиновника. Его замешательством следовало воспользоваться, чтобы довести церемонию представления до конца.- До недавнего времени по протекции прославленного ученого Куана Сан-Же я читал лекции в университете Ло-Янга Ученикам своим я известен, как мэтр Ши Же-Мэн.
– Иностранное имя! – презрительно бросил чиновник.
– Но я, как вы сами изволили подчеркнуть, и есть иностранец.
Из коридора вновь послышались звуки возни. Боги, что с Руджиеро и верховыми?!
Судья сложил на груди руки, упрятанные в широкие рукава
– Ты прибыл сюда с обозом и вооруженными конниками.
– Всего три повозки и шестеро верховых,- рискнул уточнить Сен-Жермен.
– Не смей говорить, пока я не позволю! – взорвался судья, лицо его запылало.- Ты должен, помалкивая, стоять в почтительной позе! – Маленькие свирепые глазки уставились на дерзкого инородца. Сен-Жермен чуть наклонил голову, но взгляда не опустил.- Итак, ты прибыл сюда с обозом и вооруженным отрядом, хотя в наших краях объявлено военное положение. Похоже, некоторые глупцы как в Ло-Янге, так и в Кай-Фенге не могут взять в голову этот факт. Бойким чужеземцам следовало бы унять привычную прыть.- Судья явно взвинчивал сам себя.- Даже моему дядюшке, высокопоставленному Хао Чен-Наю, приходится принимать их в собственном доме и развлекать словно знатных особ!
Сен-Жермен хорошо знал эту завистливую озлобленность, присущую отпрыскам захудалых ветвей могущественных родов.
– С дядюшкой вашим доводилось встречаться и мне,- осторожно сказал он, и это не было ложью. Однажды ему, затеявшему в Ло-Янге строительство особняка, пришлось испрашивать разрешение именно у Хао Чен-Ная. Давненько то было, лет девять назад, и все же он помнил, что сановитый вельможа не чванился и произвел на него прекрасное впечатление.- Огромное счастье принадлежать к столь древнему роду, прославленному деяниями героических предков.
– Благодарю,- буркнул чиновник. Затем неохотно, вынужденный следовать правилам этикета, добавил: – Мое личное имя – Сай-Чу. Я четвертый год служу здесь судьей.
«И,- подумалось Сен-Жермену,- еще пяток лет прослужишь. А потом, согласно законодательству, тебя переведут в другой городишко, где ты и застрянешь, не имея надежды перескочить на ступеньку повыше…»
Он почти сочувствовал Хао Сай-Чу, хотя именно отсутствие каких-либо перспектив и озлобляло этого человека, делая его предельно опасным.
– Преданность интересам империи, насколько я знаю, девиз рода Хао. Знакомство с вами – великая честь для меня.
– Преданность,- повторил Хао угрюмо.- Да, это так.
Старец-буддист выглянул в коридор и вернулся.
– Высокочтимый судья,- сказал он,- стражники почтительно спрашивают, как быть с остальными.
Хао Сай-Чу, приподнявшись, выслушал старца, затем покосился на инородца и снова сел.
– Придержи их на время. Пусть ожидают, пока я не разберусь с главарем этой шайки.
Он опять быстро глянул на стоящего перед ним человека. Ему явно хотелось увидеть, как подействует на того оскорбительное высказывание.
Сен-Жермен оглядел потолочные балки, вслушиваясь в шум дождя. Нельзя отвечать на подобные провокации. Вспышка только ухудшит дело. Следует сохранять равновесие. В конце концов, не потащат же его в трибунал голышом. Или все же потащат?
– Твои люди… Где ты их нанял?
– Верховых – в Ло-Янге, руководствуясь рекомендациями министерства дорог и перевозок. Мне отобрали самых опытных и надежных проводников, чтобы я без заминок добрался до места.
– А твой седьмой спутник? – Хао Сай-Чу наклонился вперед.- Что ты скажешь о нем?
– Руджиеро родом из испанского города Гадес Он служит мне уже долгие годы.- То, что судья вряд ли когда-нибудь что-либо слышал не только об упомянутом городе, но и о самой Испании в целом, не «мело значения. Главное – говорить уверенно и непринужденно.- Прикажите своим охранникам его опросить. Он скажет им то же самое.
– Несомненно,- последовал едкий ответ.- Не думай, что, проживая в провинции, я утратил способность разбирать, где правда, а где ложь. Я не из тех, кого можно дурачить.
– Я и не собираюсь лгать вам, достойный судья. Зачем мне это? Ведь мое дело законно.- Сен-Жер-мен понизил голос и отвел глаза в сторону, зная, что сказанное не придется по нраву раздувшемуся от важности Хао Сай-Чу.
– Могу сказать лишь одно, инородец.- Судья сузил глаза.- Ты человек очень сильный. Я думаю, ты гораздо сильнее, чем кажешься.
Сен-Жермен промолчал. Надутый болван не подозревает, насколько он прав. Можно, конечно, продемонстрировать ему свою силу, проломив, например, кулаком стену, однако такая безрассудная выходка ничему бы не помогла.
– Ты ничего не ответил,- возвысил голос судья.
– Я припомнил о молодости, когда и впрямь был силен.
– Молодость хороша лишь тогда, когда она вечна,- изрек важно чиновник.- Говорят, таоистские шарлатаны умеют ее продлевать.
– Такое слышал и я.
– Но секрета, конечно, не знаешь? – В глазках судьи блеснуло неподдельное любопытство.
– Таоисты не делают записей, достойный судья. И не поверяют своих тайн инородцам.- Сен-Жермен улыбнулся, надеясь, что чиновника удовлетворит этот ответ, и что он перестанет затрагивать скользкую тему.
Хао Сай-Чу задумчиво покивал, затем повернулся к двери, где топтался маленький человечек с пером за ухом и со свитком в руках.
– Ну, что такое? Писец помедлил.
– Составлена опись.
– Дай! – Сай-Чу, резко вытянув руку, схватил поданный ему документ.- А теперь оставь нас!
Писец поклонился и вышел.
– Три крытые повозки,- провозгласил чиновник минутой позже.
– Да,- безразлично кивнул Сен-Жермен, хотя его чувства болезненно обострились.
– Одна загружена бочками, наполненными землей, и емкостями с какими-то жидкостями,- прочел Хао.
– Это рабочие материалы, достойный судья. Они мне потребуются по прибытии на заставу.
Сен-Жермен умолк, прислушиваясь к дождю и к себе. Ливень усиливался, а его терпение истощалось.
– В другой повозке обнаружены вещи: одежда, белье, седла и прочее.- Тон чиновника сделался скучным, однако через мгновение лицо его просветлело.- О, это уже интересно! В той же повозке, оказывается, размещены две широкие доски с цветными изображениями из шлифованных камешков.
Досадно, но ничего уже не изменишь. Мозаики нужно было оставить в Ло-Янге.
– Я купил их на Западе… довольно давно,- сдержанно пояснил Сен-Жермен и умолк, ожидая ответного хода.
– Я видел такое лишь раз – и был поражен. Воистину счастливы обладатели подобных диковин.
Сен-Жермен прикрыл глаза и сказал то, что следовало сказать. Быстро, отчетливо, равнодушно.
– Поскольку достойный судья соизволил проявить интерес к этим жалким панно, возможно, он не откажется принять их в подарок. Удовлетворение,