— Представьте себе, Гудини, после того как вы издадите очередной памфлет, где опишете все чудеса, которые я, и никто иной, сумел вам показать, ваша статья станет моим пригласительным билетом во все салоны, гостиные и закрытые клубы Нью-Йорка. Вы хотите что-то сказать?
Йелдгрейв улыбнулся, неторопливо моргнул своими пустыми черными глазами, и Гудини наконец-то смог с задыхающимся всхлипом втянуть воздух.
— Так докажите это! Сейчас же!
Йелдгрейв засмеялся, хлопая от восторга в ладоши; сэр Артур, моргая, будто только что проснулся от глубокого сна, прочистил горло.
— Нет, Гарри. Не сейчас… и не здесь.
Гудини с усмешкой кивнул:
— Ну конечно. Как необдуманно с моей стороны! Без сомнения, у вас еще не было возможности подготовить ваши иллюзии.
На щеках сэра Артура проступил румянец, но Йелдгрейв только рассмеялся:
— Никаких иллюзий, Гудини, никаких фокусов.
Они скорее по вашей части, а не по моей.
— Тогда почему бы вам не начать убеждать меня прямо сейчас?
— Потому что, — отозвался англичанин, переводя взгляд с Гудини на медиума и обратно, — ваше мнение не изменится, вы будете считать, что я подготовил этот вечер в качестве возмездия за ваши нападки на Маржери. Нет, Гарри, мы с лордом Иелдгрейвом хотим, чтобы у вас не осталось ни малейшего сомнения, вот почему мы желали бы провести сеанс у вас дома. В назначенные вами день и время.
— В моем доме?
Сэр Артур кивнул:
— Это единственный способ убедить вас. Пригласите гостей по своему усмотрению и выберите комнату. Так вы сможете быть уверены, что мы не заготовим никаких уловок. Мы с лордом Йелдгрейвом прибудем в назначенное время, и ни моментом раньше. Вы согласны на такие условия, Гарри?
Прежде чем кивнуть, Гудини обдумал предложение.
— Более чем согласен, сэр Артур. Как насчет завтрашнего вечера? Например, в восемь?
— Значит, завтра, — поклонился Йелдгрейв, — Обещаю, Гудини, вы надолго запомните завтрашний вечер.
Первое послание пришло на рассвете, второе — часом позже, а третье — всего за несколько секунд до того, как Гудини, завязывая пояс халата, спустился в малую гостиную к завтраку. Бесс дождалась, пока он выпьет чашку кофе, и передала ему записки. Они были написаны той же рукой и на такой же бумаге, что и полученное им вчера письмо.
— От сэра Артура, — заметил он в ответ на молчаливое, но тем не менее очевидное любопытство жены.
— О!
Гудини спрятал улыбку, положил записки рядом со своей тарелкой и потянулся за тостом. Но он считал про себя — медленно — и досчитал до шести, прежде чем Бесс кашлянула.
— Ты собираешься их прочитать? Первым письмом разбудили повара.
Становилось понятно, почему тост сегодня оказался подгоревшим.
С помощью ножа для масла Гудини вскрыл запечатанные конверты и прочитал все записки в порядке их получения.
Мне очень важно поговорить с Вами. Пожалуйста, свяжитесь со мной при первой же возможности. Не пользуйтесь телефоном.
АКД
Гудини, мне нужно поговорить с Вами. В высшей степени срочно.
АКД
Гарри,
Если не ради себя самого, то ради всего святого, отмените сегодняшнюю встречу. Не позволяйте Йелдгрейву ступить в Ваш дом. Я понимаю, что это звучит странно, но у него нет никакого доказательства, нет ничего, что Вам нужно знать. Простите меня, Гарри.
АКД
Гудини бережно вложил последнюю записку обратно в конверт и со смешком убрал все три в карман халата.
Бесс, все еще изображая безразличие, бросила на него поверх чашки с чаем равнодушный взгляд.
— Сэр Артур прислал забавную шутку?
— Скорее наживку, дорогая, — ответил Гудини и начал накладывать на тарелку яйца. Он не имел ни малейшего намерения попадаться в такую очевидную ловушку. — Он пытается сыграть на моей любви к драматическим поворотам. Кстати, я бы хотел устроить небольшой прием после ужина, если ты не возражаешь.
Ее улыбка за завтраком и позже, когда она помогала навести порядок в столовой, послужила достаточным ответом.
Бесс даже бровью не повела, когда он рассказал о цели «приема», а спокойно продолжала расставлять под его руководством стулья: вдоль стен, лицом к креслу с плетеной спинкой, которое Гудини поместил под хрустальной люстрой в середине комнаты.
— Сегодня здесь не будет никаких фокусов, — подмигнул он жене с приходом первого гостя. — Никаких.
Сперва он хотел наблюдать за представлением в одиночестве, но, поскольку в глубине души уже предвкушал очередной памфлет, разоблачающий лорда Йелдгрейва как шарлатана, каковым он и являлся, Гудини посчитал, что лучше позвать нескольких наблюдателей. И лучше всего тех, чьи свидетельства не вызовут сомнений, так что он тщательно выбирал гостей из многочисленных друзей семьи. Получившийся гостевой лист включал его личного доктора с женой, раввина, комиссара полиции, помощника мэра и видного журналиста, который, помимо прочих заслуг, являлся одним из его рьяных почитателей.
Гудини даже не пытался скрыть улыбку. Как сказал Йелдгрейв, этот вечер запомнится надолго.
Через полчаса после начала приема только три стула — для Бесс, самого Гудини и сэра Артура, а также почетное место в середине комнаты оставались незанятыми.
Через несколько минут прозвучал звонок, и Гудини жестом остановил жену:
— Садись, дорогая, я сам открою.
Гудини произнес свою приветственную речь, как только открыл дверь, будто начал хорошо отрепетированную роль. Он вежливо поклонился пришедшим, что стояли на крыльце в свете лампы. Но стоило ему выпрямиться, как улыбка пропала с его лица.
Обычно крепкий, с румянцем на щеках, англичанин тяжело опирался на трость, и казалось, что дышать ему удается с трудом. Бледный и дрожащий, он выглядел… усохшим. Больным. Йелдгрейв, с другой стороны, расцвел за одну ночь. Его лицо округлилось и светилось здоровьем. Только губы сохранили неестественно яркий цвет.
— Сэр Артур, вы выглядите… Вы хорошо себя чувствуете?
Гудини отступил в сторону, чтобы дать пройти ковыляющему англичанину; его охватил стыд, что он не потрудился ответить на утренние послания. Теперь он понимал, что те не были ни уловкой, ни драматическим эффектом, — сэр Артур был явно болен.
— Что? Ах да, да… просто… Всего лишь простудился, вот и все. Могу вас заверить, что ничего серьезного.
Неубедительное заверение, особенно учитывая, что англичанин отказался снять белый шелковый шарф.
— Нет, — заявил он, поднеся руку к шее, когда Гудини потянулся взять шарф. — Лучше его не трогать.
Взгляд англичанина говорил о чем-то большем, чем обычная болезнь.
— Как пожелаете. Мы ждем вас в столовой, сэр Артур. Пожалуйста, проходите. И попросите Бесс налить вам стакан портвейна — на улице холодно.
Англичанин механически кивнул, потом снова кивнул и пробормотал что-то похожее на благодарность, но тем не менее продолжал стоять, тяжело опираясь на трость, и оглядываться на входную дверь.
Только тогда Гудини осознал, что Йелдгрейв все еще стоит на крыльце.
— Я воспитывался в старых традициях, — сказал он. — Вы еще не пригласили меня войти, Гудини.
Сэр Артур издал страдающий звук, когда Гудини в ответ распахнул пошире дверь.
— Конечно. Будьте добры, входите.
— Гарри… — Йелдгрейв прошествовал в ярко освещенную прихожую, а Гудини встретился взглядом с англичанином. — Я…
— Ах, — прервал медиум, положив