Ну вот куда его понесло?
— Вообще-то я имела в виду других леди, — заметила, отстраняясь от Стального, и первой шагнула на лестницу. — Наин под номерами два, три и четыре. Впрочем, обождите! Серьезно начнете относиться уже после того, как я позаимствую у них немного живительного эликсира.
— Филиппа… — Истинный закатил глаза, при этом еще и фыркнул.
— Лучше не фыркайте, а скажите, в каком виде нужно давать вейру кровь наины? В виде укольчика, как соус для мяса или, может, просто в первозданном состоянии — немного плеснуть жидкости в миску?
— На ее основе готовят зелье.
— Значит, оздоровительный декокт, — пришла я к выводу.
— Но вы ничего готовить не будете, — обломал кайф де Горт.
Еще и глазами сверкнул так, что я сразу поняла: в открытую действовать не получится. Этот баран упертый продолжит стоять на своем, я только зря время с ним потеряю. Значит, пойдем окольными путями.
— Как будет угодно вашему всемогуществу, — согласилась я и даже голову опустила, делая вид, что с вердиктом смирилась.
Отчего герцог снова подозрительно сощурился.
— Филиппа…
— Я все равно не умею готовить зелья. Я ведь не маг и не лекарь.
— Вот и не забывайте об этом. Лучше побольше отдыхайте и настраивайтесь на следующее испытание. И не забивайте себе голову ерундой.
А ведь и правда: своему творению хальдаг передал все самое лучшее, оставив себе исключительно наихудшее.
За завтраком царило напряжение. Впрочем, оно царило и за ужинами, и за обедами. Каждая из нас интуитивно ждала, что вот сейчас начнется вторая серия кошмарного сериала, но сериал все не начинался.
Продолжалась рекламная пауза.
— Ваше всемогущество, — оторвав от тарелки взгляд, робко проговорила Одель, — мы очень ценим вашу заботу, но, может, вы разрешите нам немного развеяться? Мы здесь взаперти просто с ума сходим.
— Завтра в оперном театре Ладерры состоится премьера постановки «Асави Аделхейда III», — с надеждой подхватила Винсенсия.
— И нам бы очень хотелось на ней побывать, — вставила Паулина, отчаянно хлопая ресницами.
Хальдаг привычно нахмурился, но выдавать свое категоричное «нет» не спешил. Помолчал недолго, а потом проговорил:
— Хорошо, я постараюсь достать билеты.
Ого! Значит, как пожертвовать для вейра сотней-другой миллилитров крови, так нет, ни в коем разе, а в театр, получается, пожалуйста. Одной наине мы бессовестно отказываем, а прихотям других потакаем.
Ну вот как это называется? Хальгадство самое настоящее.
— А еще… — это уже вступила в вымогательский разговор леди ле Фэй, — нам бы очень хотелось отправиться на прогулку по столице — говорят, в преддверии Вьюжных праздников она преображается, становится сказочной.
— И заглянуть в салон мадам Луабен, недавно открывшийся в центре Ладерры, — проворковала первая наина.
— О нем в последнее время ходит столько интригующих слухов! — мечтательно выдохнула Одель. Даже глаза закатила в экстазе, предвкушающем бурный шопинг, после чего обеспокоенно добавила: — К тому же у нашей дорогой Ли совсем нет украшений. А леди в театре без драгоценностей…
Наина скорбно поджала пухлые губки и устремила свой ангельский взгляд на его всемогущество.
В общем, герцога после непродолжительной осады взяли штурмом, не оставив ему даже малейшего шанса отбиться. Недолго похмурившись, он согласился сопроводить нас на прогулку, смирился с неизбежным и неотвратимым.
Я была только рада такому повороту. Во-первых, девочки правы, развеяться нам и на самом деле не помешает. Во-вторых, во время приступа шопоголизма можно будет поговорить о Морсе и напомнить, что леди и благотворительность просто обязаны пребывать в полнейшей гармонии.
После завтрака мы шустро облачились в подбитые мехом плащи, вооружились теплыми перчатками и муфтами и, пребывая в приподнятом настроении, загрузились в кареты.
На этот раз кроме его всемогущества нас сопровождали трое всадников — нанятая хальдагом охрана. Де Горт и здесь предпочел подстраховаться. Благо в этот раз он выбрал себе в спутницы Марлен и Одель, оставив меня с Полькой и Винси.
Не успела наша карета выкатиться за ворота готичного дома, как я, подавшись вперед, прямо спросила:
— Признайся, Винсенсия, ты ведь пока еще девственница?
Сказать, что леди от моего вопроса пришла в замешательство, — это ничего не сказать. Сначала она вспыхнула, потом побледнела, после чего прижала ладошку к губам, словно я произнесла какое-то святотатство, и ахнула:
— Филиппа! Спрашивать о таком неприлично!
Нашла время строить из себя кисейную барышню.
— Мы живем под одной крышей; можно сказать, делим одного мужчину. Да у нас почти шве… шваррова семья. Шварры ведь тоже живут такими вот стаями. А вы что, не знали? А нам в обители рассказывали. Ну да ладно… Это я к чему? Ах да! К тому, что мы с вами уже почти сроднились. Правда, Паулина?
В ответ рыжая выразительно фыркнула, как бы говоря, что ни с одной из нас она родниться не собирается и все мы в жизни де Горта — явление временное, а вот она — величина постоянная.
— А почему ты не спрашиваешь о таком у Паулины? — снова ушла от ответа Винсенсия, что натолкнуло меня на очень нехорошие подозрения.
— С леди де Марлен все и так уже давно ясно, а вот ты для меня в этом плане пока еще темная лошадка. Ну же, давай признавайся, — подбодрила зеленоглазку.
— Конечно же я невинна! — после непродолжительной паузы воскликнула она, отводя взгляд к пейзажу за окном.
Заснеженная улочка, разрисованные морозом стекла, придорожные сугробы, искрящиеся на солнце… Зима в Харрасе была в самом разгаре и, если вспомнить о Вьюжных праздниках, о которых упоминала за завтраком Марлен, получается, что не за горами празднование Нового года по-шваррски. Ну, то есть по-шаресски.
Интересно, здесь тоже ставят елки и в полночь ждут появления Деда Мороза?
Но, кажется, я немного отвлеклась, засмотревшись на идиллическую картину тихого зимнего утра.
— Ну, раз невинна, значит, ты не откажешься пожертвовать несколькими каплями крови для нашего обожаемого Морсика.
С минуту или две вторая наина энергично хлопала ресницами, после чего фыркнула, совсем как Паулина:
— Что за глупости иногда приходят тебе в голову, Филиппа!
Неправильный ответ.
— Это не глупости, а желание помочь бедному догу. Он мучается, страдает, а кровь еще оставшихся в девицах наин нашего господина поможет ему выздороветь. Поля пролетает, она уже совершенно бесполезна как источник жизненно необходимого элемента. Другое дело ты, Винси.
— Если такая сердобольная, почему же не пожертвуешь собственной кровью? — ехидно заметила де Морсан, морщась, как высушенная лимонная кожура.
— А у меня мама нэймесса, и неизвестно, какое воздействие мои жидкости окажут на вейра, — отбила я пас и выжидающе посмотрела на Винсенсию: — Ну так что? Сделаешь для нашей любимой собачки доброе дело?
— Я… я… Я очень слабею от потери крови! Вот! — выдала Тиссои совершенно идиотский, на мой взгляд, аргумент. — Даже если каплю потеряю, сразу в обморок падаю.
— Да ты что! — Я округлила глаза, борясь с желанием процитировать Морока: «Все с вами ясно» и стукнуть девицу по голове муфтой.
— Да, да, все так, — часто кивая, затрясла