В этой бесконечной войне всех против всех, что было в порядке вещей для раннефеодальной Европы, когда заключались союзы и договоры, а затем, буквально на следующий день, они нарушались, когда вассалы давали клятву верности своему сеньору, а потом, с лёгкостью изменяли ей, идя войной против своего сюзерена, заключая договоры с его врагами, и меняя врагов на союзников, а союзников на врагов, в этой грызне и смуте, благодаря своей беспринципности, своей необычайной предприимчивости и удаче, особенно выдвинулся нормандец Райнульф Дренго. Пришло время, когда его войско, стало самым большим и влиятельным в регионе, и постоянно увеличивалось и усиливалось за счёт притока новых воинов с севера.
В 1022 году, смелый, дерзкий, хитрый и изворотливый Райнульф, когда пришло время, держа нос по ветру, с лёгкостью предал Пандульфа, открыв ворота Капуи перед армией императора Запада Генриха II.
В результате Пандульф, провёл два года в плену у императора. Вернувшись, желая получить контроль над всей Южной Италией, и не найдя никого лучше, Волк из Абруццо, вновь нанял на службу нормандцев Райнульфа Дренго, и с помощью его воинов, вернул себе Капую.
Прошло несколько лет, и снова Райнульф, с такой же лёгкостю, изменил Пандульфу, поддержав герцога Неаполя Сергия IV, в его войне против князя Капуи. В благодарность, герцог Неаполя, даровал Райнульфу графство Аверса, и в придачу, дал ему в жёны свою сестру.
Графство Аверса, стало первым, собственно нормандским владением в Южной Италии. И для нормандцев, этот день, стал величайшим днём с момента их прибытия в Италию – спустя тринадцать лет, у них появился здесь свой собственный феод. Свои собственные владения. С этого дня, они перестали быть сборищем чужеземцев, наёмников и бродяг. Земля, на которой они теперь жили, воевали, проливали свою кровь и кровь врагов, умирали за неё, отныне принадлежала им по праву. Переданная им по закону, с соблюдением всех вековых феодальных традиций. И отныне, земля, на которой они осели, перестала быть для них полем битвы, с пожарами, грабежами, насилиями, отныне она стала для них родным домом, который нужно развивать и обогащать… и, присоединять новые земли.
В 1034 году умерла жена Райнульфа, сестра герцога Неаполитанского. Вновь усилившийся Пандульф Капуанский, желавший взять реванш и видеть всех врагов своих униженными и мёртвыми, предложил Райнульфу новый союз против Сергия Неаполитанского. И в подтверждение своих чистосердечных обязательств, показывая ему, что, ну совсем не держит обиды на Райнульфа за его прежние измены, Пандульф, отдал ему в жёну свою племянницу, отец которой недавно стал герцогом Амальфи.
Перспектива от такого союза была налицо, и Райнульф, вновь с завидной лёгкостью изменил своему сюзерену Сергию Неаполитанскому, встав на сторону Волка из Абруццо.
Духовно сломленный таким вероломством, потерявший все свои владения, захваченные Пандульфом Капуанским, герцог Неаполя принял постриг и удалился в монастырь, горестно оплакивая свою злую судьбу.
А Райнульф, вновь став вассалом грозного и влиятельного герцога Капуи, значительно расширил и укрепил свои владения.
Пандульф, вернув себе власть, казнил сотнями. Его жадность обогащения и желание мести не знали границ. Грабежи, насилия, то, что он творил всё что хотел, наплевав на законы, вызывало ропот недовольства в городах Южной Италии. В ответ, Пандульф, с ещё большей извращённой жестокостью, казнил, арестовывал и отбирал владения.
Так уж велось в это буйное время, что усиление власти и деспотизм одного, вызывало протест, сопротивление и противодействие остальных. Молодой князь Салерно Гвемар IV, опираясь на поддержку некоторых городов, уже давно готовился к войне с Пандульфом. И тот, не заставил себя ждать, дал повод, вследствии своей похоти, изнасиловав родственницу Гвемара. Вновь на земле Южной Италии вспыхнула война. Война, которая шла с переменным успехом, так как нормандцы, которые составляли ударную часть обеих противоборствующих сторон, не желали лить свою кровь, и предпочитали попросту договариваться между собой.
В начале 1038 года, император Конрад II, по просьбе Гвемара IV, во главе армии, пришёл в Южную Италию, желая сам во всём разобраться, навести порядок и наказать виновных.
Пандульф, почувствовал тревогу, прислал в лагерь императора своего особо доверенного человека, с щедрыми и богатыми дарами. И, выказывая свою добрую волю, отдал в заложники своего сына.
Но Конрад II, убедившись в справедливости всех обвинений против Пандульфа, отказался вести переговоры с Волком из Абруццо. И в результате, после короткого и быстрого штурма, Капуя была взята имперскими войсками.
К тому же, Пандульф, к этому моменту, уже лишился лучшей, наиболее боеспособной части своего войска. Райнульф Дренго, с присущим ему звериным чутьём, уже заранее исхитрился встать на сторону победителей, принеся вассальную присягу Гвемару Салернскому. Сам Пандульф бежал в Константинополь, где тут же был арестован и брошен в тюрьму.
Гвемар, был торжественно возведён на престол Капуи императором Запада Конрадом II.
А Райнульф Дренго получил от императора подтверждения своего титула и владений. Император, собственноручно вручил ему копьё и знамя графства Аверса. Отныне Райнульф стал крупным землевладельцем, одним из могущественнейших военных предводителей во всей Италии и теперь, принадлежал к высшей имперской знати, подчиняясь через своего сюзерена Гвемара, лично императору Запада. И теперь никто, кроме императора, не мог отнять у него титул, земли и его права.
Казалось, что авторитет Райнульфа, среди норманнов Южной Италии, теперь неоспорим. Но…
В 1035 году, в Южную Италию, прибыли первые представители семейства, которым выпало самой судьбой, вписать может быть наиболее великие и славные страницы в историю покорения и завоевания нормандцами этих земель, и без преувеличения можно сказать – изменившие всю историю средиземноморского мира – братья Отвили.
Барон Олаф Бриан, тронув шпорами бока своего коня, послал его вперёд и поравнялся с Робертом Отвилем, губы которого шевелились, шепча ругательства по отношению к брату.
– Про Бьёрна что-то узнал?
Роберт, замолчав на полуслове, нахмурился, быстро взглянул в хмурое лицо старого барона, а затем поспешно опустил голову. За всеми своими горестями, злой на брата на то, что тот не пожелал даровать ему земли и титул, Роберт совсем забыл о просьбе Бриана. Он думал, как бы это так ответить старому барону, когда всадник, ехавший позади, громко закричал:
– Нас догоняют!
Роберт и Олаф быстро оглянулись, и стали смотреть на летящих к ним, в густом облаке пыли, всадников. Роберт потянул на себя, притороченный к седлу щит, и начал