Хорошо знающие его люди, те, кто побывал с ним в походах и битвах, на шумных пирах и дружественных застольях, говорили, что никогда не встречали более доблестного и отважного мужа.
Рядом с ним стоял старый и верный друг Эйвинд Локоть, тоже в красном плаще расшитым золотом, муж статный, красивый, воинственного вида.
Сигурд и Тора встретили его на пристани. Пропали даром все старания, желания и ухищрения Торы, Магнус на неё даже не взглянул, а Сигурд, как того требовал древний обычай, взял под уздцы отцовского коня и повёл во дворец.
Дворец, это в общем, громко сказано. Скорее, большой дом, из огромных бревён, но в два этажа, с многочисленными пристройками, стоявший в центре Биригисхерда на возвышении, обнесённом частоколом.
Магнус одобрительно похлопал Сигурда по плечу, когда осмотрел амбары, полные припасов, собранных лошадей, и выстроившихся воинов с Оркнейских островов.
– Молодец! – сказал он, и эта была высшая похвала из уст отца за последние годы, и Сигурд засиял от счастья.
Он хотел попросить Магнуса взять его с собой, но тот уже деятельно распоряжался погрузкой припасов на корабли, отдавал приказы, кричал и ругался, а после, на шумном, весёлом пиру, был весел, пил много, и на Сигурда не обращал никакого внимания.
Тора в отчаянии лила слёзы, когда через три дня, Магнус отправился покорять Ирландию.
Накануне зимы, в пелене ревущих штормов, когда только отчаянные смельчаки рисковали выходить в море, он вернулся, привезя Сигурду невесту.
Её звали Бидмунья, и она была дочерью верховного короля Ирландии Муйрхертаха Уа Бриайна, отчаянно боровшегося за власть в своей стране со множеством претендентов.
На свадебном пиру, крепко подвыпивший Магнус, подсел к сыну и крепко его обнял, притянув голову к груди.
– Пусть она страшная, корявая и толстая, – шептал он ему в ухо, – но ты должен знать, как мне нужен союз с её отцом!
Сигурд, получив от отца этот урок государственного управления, согласно кивнул головой.
Он познал власть, познал любовь женщин, так и льнувших к молодому конунгу, и он уверенно взошёл на брачное ложе, и овладел своей женой.
Ради отца, ради будущего Норвегии!
Тора, места себе не находила, уже зная что в Ирландии, Магнус окружил себя множеством шлюх и наложниц. Она плакала в отчаянии, глядя на него смеющегося и веселящегося, когда он, подойдя к ней, молча протянул руку. Она оперлась на неё и встала, и Магнус, под одобрительные крики своих соратников, повёл её на ложе.
Но недолго длилось это её женское счастье. Ранней весной 1103 года, едва только позволила погода, Магнус снова ушёл в Ирландию, оставив её и Сигурда на опостылевших Оркнейских островах.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Корабли! Корабли на горизонте! Магнус возвращается!
– Что-то рано, – Сигурд подхватил меч, и побежал на пристань, уже чуя неладное.
Корабли приближались, и не слышалось на них весёлых песен, радостных криков об одержанных победах и славящих возвращение. Всех встречающих охватила тревога, нависнув над ними мрачной, тяжёлой тенью.
Первым с корабля сошёл Видкунн сын Йоана, и протянул Сигурду Ногорез.
Тринадцатилетний Магнус, повёл себя мужественно, что пришлось по душе воинам. Он не заплакал, не дрогнул лицом, не стал горевать и задавать глупых вопросов, а взяв любимый меч отца и поцеловав клинок, просто сказал:
– Пойдём в дом, дядька Видкунн. Там ты расскажешь мне, о славной гибели моего отца.
Ведь хорошо зная Магнуса, Сигурд не сомневался, что его смерть была славной и достойной.
Осушив чаши за упокой души конунга Норвегии Магнуса, Видкунн начал свой рассказ:
– Как ты знаешь, в прошлом году, мы покорили Дублин и ирландское королевство Миде. А этим летом Магнус решил взять Ольстер. Не хватит и многих дней, чтобы рассказать тебе, о всех наших подвигах на тех землях, о кровавых битвах и героях. Скажу только, что добычу мы взяли знатную и захватили Ольстер и много земли. Магнус уже решил возвращаться, но нам нужно было мясо на обратную дорогу, и конунг потребовал его у покорённого и разгромленного нами правителя Мюрьяртака. Да утащат его в поземный мир злые демоны! Было около полудня, когда мы, гоня с собою гурты скота, пошли через болота по проложенным кладям…
– Ты забыл сказать, Видкунн сын Йоана, – непочтительно перебил старика молодой Сигурд сын Храни, потеряший в Ирландии своего брата Ульва, – что по началу мы шли беззаботно и беспечно, и только один мудрый Эйвинд Локоть указал на это нашему конунгу, напомнив о вероломстве ирландцев.
– Да, – сказал Видкунн, прощая дерзость Сигурда сына Храни, ценя его за отвагу и мужество в бою, – по совету Эйвинда Локтя мы построились, сомкнули щиты, когда на нас на болотах из-за каждого куста или дерева, набросились ирландцы. Мюрьяртак хорошо подготовился, в нас полетели стрелы, и ирландцы атаковали нас со всех сторон. «Конунг, плохо приходиться нашим воинам, надо что-то предпринять», – сказал Эйвинд Локоть. Я стоял рядом и слышал эти слова. Тогда Магнус приказал отступать. Мы отходили, как горная река на перекатах: одна часть воинов сдерживала ирландцев, другая отступив, прикрывала нас стрельбой, позволяя отойти. Так мы шли, теряя многих, но ещё больше убивая ирландцев, пока не подошли к глубокому оврагу. «Торгрим Кожаная Шапка, – сказал Магнус, – давай, переходи через овраг, а после прикроешь нас, ведь твои люди из Упплёнда, хорошие лучники!» О-о-о, зачем он только доверился этой трусливой собаке!
– Смерть ему! Смерть! – вскричал буйный Сигурд сын Храни.
Побледнел и гневно сжал кулаки Даг сын Эйлива.
Сам Видкунн сын Йоана сидел, нахмурившись, низко опустив голову.
– Как только они переправились через ров, – продолжил старый воин, – то закинув щиты за спину, принялись бежать к кораблям. А впереди всех, трусливо бежал Торгрим Кожаная Шапка. «Подло ты бросаешь своего конунга! – вскричал Магнус, увидя измену Торгрима. – Неразумен я был, когда сделал тебя лендрманном!» Я был рядом, и слышал и эти его слова. Тут Магнус был ранен. Копьё пробило ему обе ноги выше колена, – Видкунн встал, наглядно показывая, куда вонзилось ирландское копьё.
– Но Магнус конунг сломал древко и воскликнул: «Так ломаем мы все копья!». Это были его последние слова, так как тут же он был поражён в шею ударом топора. Многие погибли в